- Голодом морить мы её не будем. Давай лучше попробуем с ней подружиться.
Кир в недоумении фыркает.
- Подружится?
- Да! Хочу втереться к ней в доверие, - объясняю на полном серьёзе. - Так у нас будет больше шансов на успех.
- Валяй, дружись, - отмахивается мелкий. - А я пожалуй останусь плохим полицейским, пока ты разыгрываешь хорошего!

Уже в машине, я часто моргаю, приходя в себя от воспоминаний. Пять минут назад, Ева меня выгнала. Вела себя странно и пугающе одновременно. И в первую очередь меня напугало то, что девушка хваталась за сердце.
Что если всё сделанное нами, дало свои плоды? Пережитый стресс, теперь отзывается на здоровье Евы и у неё серьёзные проблемы.
Пожалуй есть только один человек, который смог бы разобраться в этом вопросе, но я не могу к нему обратиться.
А ещё пугает, что Ева могла меня вспомнить. Ведь она изменилась сразу после поцелуя. Возможно именно поцелуй пробудил её воспоминания!
Это и страшит и будоражит одновременно. Хочется вернуться в её квартиру и рассказать девушке всё, как есть. Восполнить пробелы в её памяти. Выяснить, как именно они появились, ведь никакого гипноза над ней мы не совершали. А потом вымаливать о прощении. И я бы сделал это, если бы не её бледность и частое рваное дыхание. Если бы не её непоколебимость и то, с какой настойчивостью она выгоняла меня из квартиры, я бы вернулся...
Однако я завожу мотор и вдавив газ, с визгом шин срываюсь с места, вынуждая себя покинуть двор.
Еду домой. А в памяти опять всплывает то, какими ублюдками мы были. Держали девушку в каком-то захолустье, кормили не самой вкусной пищей, хотя я старался чтобы приготовленные блюда были сносными... А когда Ева просилась в туалет, нам приходилось водить её в уборную за руку. И она справляла нужду, точно зная, что за неприкрытой дверью её ожидают, и в случае чего могут ворваться внутрь.
Это было чертовски унизительно. Причём и для неё и для меня. Не знаю, как мы оба это выдержали...
На второй день её заточения, она перестала говорить с Кириллом, требуя меня. Авторитет младшего братишки подрывался и он бесился. А я старался быть доброжелательным и вёл себя предельно осторожно.
На третий день Кирилл покинул дом на несколько часов, якобы чтобы развеяться и купить продуктов. А мне предстояло провести эти часы наедине с пленницей и собственным соблазном её выпустить...

Впериваю взгляд в экран компьютера. На верхнем правом квадратике лучше всего видно её лицо. Эта камера висит над дверью и сейчас Ева сидит на полу, как раз возле двери. Обняв себя за плечи, смотрит прямо перед собой.
Она уже давно так сидит.
А я уже давно смотрю на неё сквозь экран чёрно-белого монитора.
Всего три дня она здесь, а мне они показались вечностью. А ещё за эти три дня, я понял, что Ева очень красивая. Миниатюрный носик, острые точёные скулы, большие миндалевидные глаза...
Настоящая красотка с темпераментом мышки.
А красивым девушкам верить нельзя! Возможно мой брат прав, и она просто притворяется, прикидываясь бедненькой овечкой. И мышкой...
Но чтобы быть уверенным на сто процентов, нужно узнать её получше. И сегодня как нельзя кстати, Кирилл решил отлучиться. Возможно сегодня, Ева наконец признается в содеянном и мы вместе решим, что делать дальше. Без ущерба для неё и с максимальной выгодой для Жеки. Ведь, положа руку на сердце, больше всего на свете, я хочу чтобы он был на свободе. Кто угодно, быть может я или Кирилл, заслуживают тюрьмы. Особенно сейчас, за то, что мы делаем. Но только не мой старший брат.
Он лучший из людей на этом свете!