Не то чтоб я была действительно недовольна, но если бы они приехали позже, я бы успела переодеться и приготовиться к их приезду, а не вот это вот всё. Да и лучшая защита — нападение. Особенно, если нечего сказать в своё оправдание, а врать не хочется, только если в качестве крайней меры для всеобщего спасения.

— Не до города, а по городу, — с важным видом поправила меня мама. — Так навигатор показывал.

Обречённо вздохнула. Мысленно попросила у дедушки Мороза больше меня так в этом и будущем году не подставлять.

— Пробки — жуть! — подхватил Никита. — Но потом мы пристроились за скорой с мигалкой, — добавил со смешком пополам с гордостью.

— На встречку не выезжали, — оправдался на это папа. — Да и не мы одни пристроились. Зато приехали пораньше, — развёл руками.

Последний жест не остался незамеченным.

— Папа, ты забыл салюты! — донеслось тут же возмущённое от Никиты.

— И всё остальное тоже, — подхватила и мама.

— Вернусь к машине, — покладисто согласился папа.

— Помощь нужна? — предложил Роман Владимирович.

И только я подумала о том, что хороший ведь повод, чтоб аккуратно свалить, если вовремя вступить с папой в сговор, как…

— Никитка поможет! — завозмущалась уже бабуля, махнув на них рукой. — А вы тут полураздетые вообще стоите оба! — обвиняющее ткнула в меня и Романа Владимировича пальцем. — А ну, марш быстренько домой! Дома ваш «Не ЗАГС» и всё остальное обсудим, — скомандовала следом.

И ладно, если бы просто сказала. Тут же взяла в оборот нас обоих. Под руки то есть подхватила. И за собой к подъезду потащила. Старушка-старушкой, но иногда кажется, что в ней живёт как минимум носорог.

А ещё кажется, катастрофы всё-таки не избежать!

Вот за что мне всё это?

Нет, конечно, понятно, за что…

За враньё!

Но… за что?

Почему, чем дальше, тем хуже?

Я ведь всегда старалась быть примерной дочерью и внучкой, помогать семье, даже работала сверхурочно, если того требовали обстоятельства, лишь бы у всех всё было хорошо.

Так за что?!

Сколько ни задавалась этим вопросом, ответ никак не приходил. Зато я почти решилась на чистосердечное признание, чтоб не стало ещё хуже, чем уже есть. Но сперва аккуратно уточнила у бабули:

— Бабуля, а как ты себя чувствуешь?

Моя кареглазая бестия тут же состроила недовольное лицо. Не любила она, когда у неё про здоровье спрашивали. Но всё-таки ответила, хотя и ворчливо:

— Правнуков уж точно от вас дождусь, — гордо задрала нос. — Надеюсь, как раз в году, который скоро встретим, — подмигнула мне нахально.

Я аж своим вдохом подавилась. Закашлялась. На третьего из нас старалась упорно не смотреть. И без того очень красочно представила себе все то, что Роман Владимирович сейчас мог подумать.

— Я не настолько глобально имела ввиду. Лишь подумала о том, что ты, наверное, устала с дороги, — тоже проворчала я.

Глядела исключительно на кнопки лифта. Красивенькие они. Новые. Не зря я свою двушку в новостройке выбрала.

— Ой, с чего бы мне устать? Сиди себе, да сиди, ничего не делай, — отозвалась бабуля. — Чай, не вагоны с углём ночь напролёт разгружать, — рассмеялась. — С утра давление было сто девяносто, но ничего, Мариша мне таблетки перед выездом подавала, так что хорошо доехали, не переживай, Лерочка.

— Угу, — протянула я уныло, засомневавшись в своей идее о чистосердечном признании. — А с собой ещё взяли?

— Взяли, конечно, — подтвердила бабуля.

Лифт доехал до нужного этажа. Роман Владимирович вышел первым. Прицепившаяся к нему бабуля — второй. А я только тогда опомнилась… в подъезд мы зашли, когда кто-то из него выходил, не потому что я дверь открыла. И ключей у меня при себе не было. Они в пуховике остались.