К тому моменту, как я дошла до запланированного местоназначения, свой телефонный разговор Роман Владимирович как раз успел завершить. Но я всё равно, закрыв за собой дверь, осталась сперва топтаться рядом с ней. Очень уж вид у мужчины был задумчивым и хмурым, пока он смотрел куда-то прямо перед собой сквозь стекло.

Это неизвестный собеседник на него так повлиял?

Или бестактность моих родственников?

В любом случае…

— Здесь холодно, — собралась с духом и заговорила первой, тогда же шагнула к нему ближе, протянув ему его верхнюю одежду.

Отказываться он не стал. И даже поблагодарил коротко. Больше ничего не сказал. Вернулся к созерцанию вида городской панорамы, горящей ночными огнями, запустив руки в карманы, убрав в один из них телефон. Кажется, вновь о чём-то своём призадумался. До такой степени глубоко и надолго, что вытащенная следом пачка сигарет — скорее привитый привычкой рефлекс, нежели осознанное решение. Как достал, посмотрел на меня, вспомнил, где и с кем находится, так и засунул обратно. Ощутила себя лишней. Но и тогда не ушла.

— Есть и другие способы задобрить состояние своего равновесия, — хмыкнула, думая о том, что вряд ли бы я осудила или запретила, закури он на самом деле.

Кажется, ещё немного, и я сама курить начну.

Хорошо, если только это…

— Да? — усмехнулся собеседник. — И какие, например?

Да с такой заинтересованностью уставился, что разочаровывать его стало грех. А из всех возможных вариантов выбрала… пусть будет самый нетривиальный.

— Например, я могу вас обнять, — пожала я плечами.

Нет, я не спятила. Просто глядя на того, в чьих глазах цвета стали может быть столько пустоты, в самом деле захотелось хоть как-то её заполнить. Тем более, что встречная реакция мужчины на такое моё неожиданное заявление действительно того стоила.

Господин прокурор в растерянности — это нечто!

— После того, как вы помогали мне снять с меня моё свадебное платье и утирали мне слёзы на полу ванной, думаю, будет не так уж и странно, — добавила с улыбкой.

Приведенный мной аргумент он тоже оценил.

— Хм…

Дожидаться продолжения от него я не стала. Просто сделала, как собиралась. Действительно обняла крепкий торс. Обеими руками. Так сильно, как только сумела, прикрыв глаза, плотно прижавшись щекой к белой рубашке. Последнее — уже не для него. Для себя. Ведь во всём этом в самом деле было что-то такое… помогающее. Дарующее частичку чего-то по-настоящему хорошего. Когда вот так просто. От всей души. С теплом. Которое стало лишь отчётливее ощущаться, когда мужчина обнял в ответ. Не так крепко и порывисто. Скорее осторожно, словно опасался навредить мне или разрушить данное мгновение.

— Кажется, и правда, помогает, — прокомментировал совсем тихо.

Так и не отпустил.

— Вот видите, я же обещала, — запрокинула голову выше, чтобы посмотреть на него и убедиться в том, что действительно помогает, глядя глаза в глаза снизу-вверх.

Оно и помогало. Как минимум потому, что Роман Владимирович кое о чём ещё вспомнил:

— Разве мы не договорились перейти на «Ты»?

— Договорились, — кивнула.

Не рассказывать же ему о том, что у меня язык не поворачивается? И это тоже скорее рефлекс, нежели нечто осознанное. Я и не рассказала. Шумно выдохнула. Вдохнула заново. И в прежнее положение вернулась. Нет, не отпустила. Глаза закрыла, малодушно наслаждаясь и дальше. Минуту — точно, так и простояла.

— Они не со зла, — призналась позже.

Ещё один шумный выдох — уже не мой. Его.

— Я знаю, — отозвался он также тихо.

Кивнула. Ничего больше говорить не стала.

И так — очень хорошо…