— После этих слов отвечают: «Спасибо, Мастер».

— Я не ваша саба.

— Пока ты в этой комнате, именно такое положение ты и занимаешь. На этой стадии наших отношений ты можешь дерзить мне, но только за пределами тематических клубов. Но всегда помни, — он подался немного вперед, попеременно прожигая взглядом мои глаза и губы, — что своим непочтительным общением ты еще сильнее распаляешь мое желание снова сковать твои руки и выпороть в этот раз гораздо ощутимее. — Клим выровнялся и убрал руку с моих волос. — Раз ты пришла в себя, мы можем собираться.

— Можно я еще немного полежу? — попросила я, и он снова впился внимательным взглядом в мое лицо.

— Ника, ты должна быть честна со мной. Всегда. Это — основа отношений в Теме. Если ты испытываешь какой-то дискомфорт, то должна сообщить мне об этом.

Я почувствовала, как в груди появилась тянущая боль и затряслась нижняя губа. Внезапно на меня нахлынуло такое чувство отчаяния, какого я никогда не испытывала. Я приписывала его чувству вины за то, что позволила чужому мужчине увидеть мой оргазм. Момент моей наибольшей уязвимости, не считая времени сна. Клим легонько кивнул и тут же, удивляя меня, забрался на кровать с ногами. Он лег рядом и, обвив меня огромными руками, притянул к своему телу. И мои шлюзы опустились. Я разрыдалась так горько, что мне даже самой стало себя жалко. А Клим гладил меня по волосам, позволяя пропитывать соленой жидкостью его трикотажную футболку.

— Тише. Плачь, тебе это нужно. Все хорошо, маленькая. Это нормальное состояние.

— По-почему? Ч-что это? — заикаясь, спросила я.

— Это сабдроп, милая. Он возникает в нескольких случаях и может быть спровоцирован несколькими факторами. Я не берусь утверждать, но, судя по всему, ты впала в сабспейс — состояние эфйории, — но из-за того, что была зажата перед сессией, переживала наверняка об измене своему парню, ты не отпустила ситуацию до конца. Не позволила случиться всему, что могло случиться. То есть, психологически ты была не до конца готова к такому эффекту. К тому же, не совсем правильно вот так начинать отношения между нижней и Верхним, через пару дней после первого знакомства. Нижняя должна доверять своему Дому на тысячу процентов, а у нас было слишком мало времени для этого.

Клим объяснял все это под мой равномерный вой, который приглушался его футболкой.

— Слишком мало… времени… дали… на проект, — снова взвыла я.

Клим прижал меня к себе теснее, и его пальцы зарылись в мои волосы.

— Я знаю, маленькая. Но по-другому у меня не получится.

— Это не вы… это…

— Ш-ш-ш, ну все, прекращай анализировать. Позволь я позабочусь о тебе. — Он протянул руку и достал из кармана джинсов телефон. Приложил к уху. — Привет. Я в седьмой. Принеси батончик какой-то. Не знаю, легкое что-то, злаковый давай. Ага. Спасибо.

Он спрятал телефон и снова обнял меня. Вот когда он убрал руку, мне хотелось рыдать сильнее. Я почувствовала себя такой одинокой, использованной, брошенной. А сейчас все снова как будто встало на свои места. Через пару минут в дверь постучали.

— Входи.

— Добрый вечер, Мастер, — пролепетала девушка, на которую я даже не хотела смотреть.

— Добрый. Спасибо, ты свободна.

— Хорошего вечера, Мастер, — прошелестела она и через секунду дверь снова закрылась.

— Давай, моя куколка, садись, — он потянул меня наверх. — Тебе надо съесть это.

Я перевела взгляд на нависающую надо мной руку. В ней был обычный маленький злаковый батончик. Я такими перекусывала, если мне некогда было поесть или когда пропускала завтрак.

— Батончик? — спросила я между всхлипами.