Радим улыбнулся и покачал головой.

– Сначала чай со вкусняшками, а потом будет очень интересно.

Ольга надула губы и, в четыре тяги добив свой стик, покинула лоджию.

Когда Вяземский вернулся на кухню, чай был уже разлит, в центре стола на большой тарелке горкой лежали эклеры. Он выбрал тот, что с масляным кремом, и, откусив сразу четверть, блаженствуя, прикрыл глаза.

– Радим, ну хватит, – глядя, как он берет еще одно пирожное, попросила Ольга, причем в ее голосе проступила мольба. – Я сейчас умру от любопытства.

– Ладно, милая, – сдался Вяземский. – То, что я тебе собираюсь предложить, ты хотела получить очень давно. Так вышло, что мне в руки попало нечто, о чем обычные зеркальщики не только не слышали, но и мечтать не могут. Если все выйдет, как я задумал, у тебя появятся способности.

– Что? – хлопнув своими большими серыми глазами, переспросила Ольга.

– Что слышала, – усмехнулся Вяземский. – Возможно, сегодня ты станешь первой в истории зеркальщицей. Но это не точно, проверять нужно. А теперь подъем, и пошли в комнату.

Ольга подорвалась так, что едва стол не опрокинула. Зашипев от боли, девушка потерла ушибленное колено.

– Не торопись, – с укором произнес Радим, – спешка нужна только при ловле блох. Зеркальщики – люди вдумчивые.

На этот раз Ольга встала вполне нормально и, слегка прихрамывая, покинула кухню. Радим же, прихватив сумку, направился следом.

– Итак, мне в руки попали уникальные руны. Там, откуда я их принес, люди изучают их не так, как обычные зеркальщики, они прокачивают себя, словно в какой-то РПГ-игре. Играла в такие?

Ольга часто закивала, она просто сгорала от нетерпения.

– Хорошо. Работает это просто, прикоснешься к руне пальцем, она рассыплется в пыль, и ее сила по идее перейдет в тебя. – Радим достал из сумки пакет, в котором лежала одинокая руна резерва, снятая с мелкой твари, самая слабая, без слияний. Она едва светилась, но этого было вполне достаточно для пробы.

Вытряхнув ее на журнальный столик, он посмотрел на Ольгу, которая тут же склонилась к руне, изучая ее вблизи, но не прикасаясь. Радим ее не подталкивал, просто ждал. Наконец, Ольга разогнулась и посмотрела на него.

– Можно?

Вяземский кивнул.

– Я не знаю, что случится, когда ты прикоснешься к ней. Я подстрахую. Если что, вылечу. Для меня их потребление проходит без последствий, но я зеркальщик. Как с тобой будет, я не знаю. Так что, если готова – вперед.

Бушуева, словно испугавшись, что он передумает, цапнула руну рукой, и та осыпалась на стеклянную поверхность стола серой пылью. Тусклая искорка руны мгновение висела возле руки девушки, словно раздумывая, а нужен ли ей такой носитель, но все же вошла в руку Ольги. Кисть на секунду слабо засветилась. Потом свечение поползло по руке. Благодаря почти прозрачной тенниске Вяземский прекрасно видел конечную точку в районе сердца.

Бушуева сидела, прислушиваясь, а потом ее неожиданно выгнуло дугой, она забилась в припадке. Радим, сдерживая себя, на помощь любимой не спешил. Если он прав в своих предположениях, то сейчас происходит некая настройка организма. Решив для себя что даст ей ровно пять минут, он приготовился ждать, и когда отмеренное время почти вышло, тело Ольги расслабилось, она откинулась на спинку дивана и почти сразу открыла глаза.

– Фух, – облегченно выдохнула она. – Вот это меня тряхнуло. Сначала словно током ударило, потом жарко стало, а потом резко холодно.

– И это самая слабая из тех, что я добыл, – прокомментировал Радим, – специально для этого случая держал. Но мне кажется, твой припадок – разовая акция, вроде настройки организма. Давай, я гляну по-своему, потом попробуешь увидеть свой резерв, как в прошлый раз.