Ольга в ответ пожала плечами, у нее не было ответов, а Старостин, которому она доложила напрямую, долго матерился и обещал прислать двух оперативников к концу недели, то есть через два дня.

– Не знаю, – наконец, ответила она, – я тут, чтобы увидеть все своими глазами и составить для себя картину места преступления не по отчетам. Одно ясно, беда тут случилась. – Она покосилась в сторону зеркала, подполковник Бушуева была уверена, смерть пришла в этот дом через него, и без грамотного зеркальщика тут не разобраться.

Ольга еще раз оглядела покойницу, та лежала в двух шагах от зеркала, сжимая в руках самодельную трость. И тут она поняла, что показалось ей странным, старушка сжимала палку не за тяжелую рукоять, а за противоположенный конец ствола. Так ее хватают, когда собираются кого-то ударить, и не нужно быть гением дедукции, почему сухонькая бабка хотела садануть. Она что-то увидела в зеркале, может, случайно проснулась, воды попить, может, гость из зазеркалья ее разбудил, а потом выдал себя. Но не вышло ничего у хозяйки этого бедного деревенского дома. Ольга прошла через комнату, присев и достав телефон, сняла старушку так, чтобы в поле зрения попало зеркало. Хотела сразу отправить Старостину, но в этой глуши связи вообще не было. Если в Озерках хоть какая-то была, то тут никакой.

– Как они вообще тут жили без связи? – вставая с колена, спросила она у эксперта и двух молодых парней, которые при нем толкались.

Молодые парни, которые без телефонов жить не могли, тут же полезли в карманы, проверять свои девайсы.

– А у меня есть, – заявил один, – единичка на сигнале, но все же связь. Дать позвонить?

Ольга покачала головой.

– Там такие люди на другом конце провода, что с незнакомого номера не возьмут. Ладно, я все, что хотела, увидела, забирайте тела.

Она вышла из дома, стянула респиратор и вдохнула свежий весенний воздух. Следак обнаружился на лавочке. Заметив вышедшую из дома Ольгу, он поднялся.

– Все посмотрели? – поинтересовался мужчина.

Бушуева кивнула и принялась снова кочегарить айкос.

– Да, я увидела все, что мне требовалось, можно уезжать.

Следак кивнул и направился к околице, где был припаркован его УАЗ. Ольга пошла следом, ее хендай остался районном городке, возле отдела полиции, по этим дорогам могла пройти только русская машина, и то далеко не всякая, но козлик справился с этой задачей. Мотало и трясло в нем так, что ее укачало. Выручил следователь, давший ей барбариску, которая и отогнала тошноту.

– Товщ подполковник, так что же тут случилось? Ведь не зря вас сюда дернули, – разворачивая машину, поинтересовался полицейский.

– Игорь Аркадьевич, не могу ответить. Во-первых, сама не знаю, а во-вторых, скорее всего, информация под грифом, и у вас к ней доступа нет. Моей задачей было проверить предположение, я это сделала. Больше вы от меня ничего не услышите. Одно могу сказать точно, эти трупы не последние. И боюсь, их будет куда как больше.

Капитан кивнул и с вопросами лезть перестал. Правда, когда подъезжали к отделу, он решился задать еще один.

– Ольга Ивановна, а что вы делаете сегодня вечером? – заруливая на стоянку, словно в ледяную воду бросаясь, поинтересовался он. – Позвольте пригласить вас на ужин. У нас, конечно, тут не Энск, но есть пара хороших заведений, где вкусно накормят.

– Прости, капитан, – вздохнув так, словно на груди у нее появился тяжелый камень, ответила Бушуева, – но я не хочу ужинать, и завтракать не хочу. Ты ничего так, но у меня уже есть любимый человек.

Следак кивнул, отказ этой красавицы, но какой-то уставшей, потерянной и печальной его не расстроил, знал, что так будет, просто за спрос денег не берут, тут или грудь в крестах, или голова в кустах. И на секунду ему даже показалось, что она хочет сказать «да», мужик он видный, не урод. Но по ее лицу пробежала едва уловимая тень, и она отказала, словно вспомнила этого самого любимого. Лезть в душу к подполковнику ФСБ он не стал, хотя у нее явно все было далеко не безоблачно на личном фронте. Еще утром он заметил, что у нее на лице очень мало косметики, хотя внешность яркая, и подчеркнуть ее было просто необходимо. Сначала он решил, что она не успела навести марафет, торопилась сюда, но проведя с ней почти час в дороге, он понял, что его спутнице на это все плевать, ей было все равно, как она выглядит, словно исчезло то, что заставляло ее быть красивой и яркой.