Я же остаюсь как бы ни при чем.

Вижу только, как Марат закатывает глаза, но, ни капли не смутившись происходящим, продолжает жрать свой обед.

— А там что за парочка? — смотрю на стол чуть дальше. — Они, кажется, в нашем классе, — говорю сидящей рядом Лизке.

— Это Швед и Сафина. Неразлучники наши. С девятого класса встречаются. Те еще снобы. С нами не садятся и не общаются почти. Вдвоем вечно. Ну, с Майкой и Беляковым еще иногда, а так считают себя элитой, — Пономарева кривит губы.

— Швед и Сафина? Что-то знакомое. У предков не алмазная империя, случайно?

— Ты знаешь? — удивляется Лиза.

— Мой отец с ними сотрудничал как-то. Отойду на минутку.

Поднимаюсь и направляюсь к этой парочке.

— Присяду? — выдвигаю для себя стул.

Девчонка бросает на меня безразличный взгляд, переглядывается с парнем, после чего они вместе кивают.

— Благодарю. Арсений.

— Лейла.

— Амир.

— Приятно. К нам пересесть не хотите?

— К подружкам Лизки? — Лейла закатывает глаза. — Прости, но мы со всяким сбродом не общаемся. К Пономаревой вопросов нет, а вот к ее «подружкам», которые за ней вечно таскаются…

А все куда интересней, оказывается. Говорил же, что нужно только подтолкнуть. Половина здесь считает себя лучше остальных.

— Я думаю, что все изменится, — оглядываюсь на «свой» стол. — Мы в субботу устраиваем вечеринку с братом. Приезжайте. Лишних людей не будет.

— Тогда скидывай адрес, — улыбается Швед и протягивает мне ладонь.

Пожимаем руки.

После уроков Пономарева увязывается за мной следом, что мне только на руку. Мысль о том, что ее подружки всего лишь свита, которая дает фон королеве, ей безумно нравится. Поэтому очередная рокировка на следующий день в столовой проходит как по маслу.

Но что самое приятное, похожая ситуация происходит и в параллельном, и в-десятых классах. Дурной пример заразителен.

9. 9

***

— Это было офигенно, — Денисов уже минут тридцать не может заткнуться, вспоминая вчерашних девчонок из балета, которые плясали перед тем, как он и остальная команда по баскету вышли на площадку. — Блин, Арс, а у тебя телефончика блондинки той нет? Со стрижкой которая.

— Нет, — отзываюсь без энтузиазма.

— Антоха снова все прощелкал, — ржет кто-то позади.

Пока они вступают в перепалку, перевожу взгляд на Майю. Как я и говорил, о ней вчера никто не вспомнил. Единственное, что по рестику, конечно, так и не договорились, в итоге после матча разбежались кто куда и перенесли празднование победы на сегодня в ресторан Лизкиного отца.

Сталкиваемся с Панкратовой глазами. Они у нее карие, кстати.

Жду, когда она смутится и отвернется, но она этого не делает. Пялится в упор, да так, словно прямо сейчас встанет, возьмет ствол и завалит меня в лобешник, прямо перед всем классом.

— Ты ее бесишь, — язвительно подмечает Марат. На химии мы сидим с ним вместе.

— Вижу, — улыбаюсь, продолжая на нее смотреть.

Звенит звонок. Заходит учитель. Все встают. Кроме меня и Панкратовой, мы же продолжаем вести битву взглядов.

— Так, Мейхер, Панкратова, вы оглохли? Все свои шуры-муры отложите до перемены, — наставляет химик, привлекая к нам всеобщее внимание.

Майя поджимает губы, отворачивается и поднимается на ноги. Я ее примеру не следую. Сижу на заднице ровно.

Химик смотрит на меня с минуту, а потом все же разрешает всем присесть.

— Пишем тему. Закономерности изменения свойств элементов и их соединений по периодам и А-группам. Все пишем, Мейхер! Или вам нужно отдельное приглашение?

Лениво тянусь к тетради и беру ручку.

Урок длится целую вечность, и меня даже начинает клонить в сон. Когда звенит звонок, все выходят из класса вареными. Не на одного меня, видимо, так влияет Кузьмин с его великой наукой.