— Ты превратил моё дорогое, итальянское платье в огрызок!

— Тебе без него лучше, — ухмыляется грубиян, ловким, в одночасье грациозным, движением стаскивая с себя свой моднючий пиджак.

С холодным прищуром окидывает с головы до ног, задержавшись прожорливым взглядом на зоне бикини.

Облизывает свои губы… И, будто через силу, всё-таки заставляет отвлечься от пикантных мест, быстро набрасывает на меня пиджак, застегивая верхнюю пуговицу.

Сразу отмечаю, сидит он на мне мешком, из-за внушительных объёмов господина Сарбаева.

Особенно в плечах, ведь у восточного красавца мощная конституция тела. Получается практически платье, чуть выше колен. Я жадно в него кутаюсь, пряча свои прелести от этого озабоченного грубияна.

Спортом по-любому занимается регулярно. Качалка, бассейн, боевые искусства, возможно. Такие увлечения помогают держать себя в форме и нравится окружающим людям. Плюс ко всему тут, скорей всего, не обошлось и без влияния ген. Папаша, небось, Илья Муромец. Только восточных кровей.

Ткань приятная, запах добавляет шарма и хранящее в нём тепло. Можно запросто впасть в гипноз под этим острейшим миксом.

Вкусно же он пахнет… Отличный вкус у Селима. Голова кругом, все рецепторы обостряются, включая влечение.

— Порвала его первая ты, я лишь убрал рванину, чтобы не мешала.

— Ты перестарался. А я всего лишь удирала от тебя! Значит, причина — ты!

— Ну бывает, — ехидно глазеет на мои голые ножки, пожимая плечами. — Вообще-то ты разбила мою тачку!

Упс!

Мамочки…

И резко впивается пальцами в шею, дергая опасно близко к себе. Когда впечатываюсь в твёрдую, словно сталь грудь, жарко выдыхает мне в лицо…

Пульс скачет как у загнанного зайца, когда черноглазый злится.

Да неужели?

Разрази меня гром! Всё-таки, это была его Ламба?!

— Я… я-я-я… — боюсь его глаза и рыки, что со зловещим хрипом жгут мои губы. — Это же была не я!

— Ну да, кончено! — прыскает и чуть не смеется лукаво. — Поймал тебя, стерва, на горячем! Конкретно прижал и застал на месте преступления. Если вины твоей нет, то чё драпала как коза?

— За рулем была не я, а другая девчонка — брюнетка. Я их даже не знаю! А убегала я из-за видео, и…

— Так, харэ болтать, я опаздываю. Мы еще вернёмся к этой теме, я с тебя, Соколова, спрошу по полной!

Двинул вздыбленным пахом, врезавшись в мою промежность, вскрикнув отскочила назад насколько это было возможно, но ненадолго.

Окружающий мир вдруг опрокинулся, пол с потолком поменялись местами, а меня грубовато взвалили на плечо.

— Что ты делаешь, мерзавец?

— Я тебя похищаю! — озверело щипает за попку. — Ты теперь принадлежишь мне, будешь расплачиваться за свои шаловливые грешки или я тебя засужу и посажу за решетку!

— Урод и козёл! — огрызаюсь дерзко.

— Да неужели? Я урод? Да у каждой девчонки, которая меня видит, в трусах потоп!

Молочу кулаками и ногами крепкую спину, Сарбаев лишь зловеще хохочет, ему хоть бы что. У меня уже все руки в синяках, а он гадко лыбится. Кусок титановой стали, блин.

Мужлан в темпе выносит меня в окно, ловко приземляясь на аккуратно стриженный газон. Оглянувшись по сторонам, крадётся к выходу, к зоне парковки.

Сарбаев тащит меня как мешок с картошкой, при этом шагает с важным и довольным видом, будто только что урвал сочный кусок добычи.

10. Глава 9.

— Вы посмотрите какая у нас корона до небес, тьфу! А я думала, ты немного приземлился после того вечера, но, как оказалась, мудаки не меняются.

Скидывает меня вниз и прямо спиной в дерево впечатывает, впиваясь зубами в губы.

— Ау! Больно!

Укус.

Зверский, алчный, карающий. Как терпкий яд.