— Ты совсем уже обнаглел!!!

— Ого! — шумно выдыхает. — У тебя в пупке серёжка? И кто же это? Кобра? Змея? Как символично, Змеючка, не правда ли?

Мерзавец с придыханием рассматривает украшение в виде змейки, инкрустированное мелкими, сверкающими фианитами.

Замечаю, дыхание мужчины становится хриплым и частым, а между ног вдруг вырастет ужасно твёрдый, внушительный бугор. Он таранит меня им как копьём!

— Плоский животик так и манит… Пометить засосами и укусами… Сделаем. Но позже. Сегодня я намерен вдоволь на тебе оторваться из-за проблем, которых нажил благодаря тебе, Соколова Оля! Но сначала…

С видом царя мира распинывает мои ноги, разок проведя топорщащейся ширинкой по моим трусам.

Немыслимый удар тока будто чуть не сгибает меня пополам, когда происходит жёсткое и такое сладкое давление на клитор…

На дорогой ткани его костюма в области паха отчёткливо проявляется мокрое пятнышко моей влаги.

— Течешь и ненавидишь? — радостно выплёвывает, почти с триумфом, — О как интересно!

— Нет, это не то, что ты думаешь!

— Тогда я хочу в тебя глубже, чтобы убедиться… — порочно пугает он, прежде, чем успеваю опомниться, озверело дёргает в бок мои трусики.

— Перестань! Это уже слишком!

— Да брось, когда девчонка говорит “нет”, это почти всегда означает “да”!

Мужской палец уверенно держит курс на мои складочки, входит в них тараном, нажимая на клитор.

Вздрагиваю, неосознанно испуская судорожный стон, и краснею не хуже перца чили.

Властным трением он проходится по мои складкам, размазывая тягучую смазку по нежным лепесточкам лона…

— Да ты… — шокировано сглатывает. — Ты до ужаса мокрая!

— Я-я-я?? — теряю дар речи.

Я и сама потрясена новостью.

Нет, нет, нет. Это ошибка. Стечение обстоятельств. Я точно не могла возбудиться от него!

Но перед нами самая, что ни на есть достоверная улика.

Мои насквозь мокрые трусики, которые хоть выжимай…

Я отказываюсь мириться с реальностью, что причина моего возбуждения — сексуальный, беспринципный подонок, возомнивший себя единственным богом нашего мира.

Палец нахала уверенно надавливает на клитор. Приходится с силой сжать челюсти и держаться во что бы то ни стало.

Но жар внизу живота всё усиливается и усиливается, если продолжит дальше — внутри меня взорвётся вулкан.

Бред какой-то! Мне всё это снится!

Мне не могут нравится его касания, жар его хриплого, возбуждённого дыхания и твёрдость его брюк, которой он трётся о моё бедро, одновременно массируя набухшие складочки и клитор.

— Ммм, потекла малышка… — хриплый голос вибрирует у самого уха. Прижимается губами к мочке. Влажно обхватывает ушко. Кусает.

— А-а-а-х!

— Вот так! Дааа… Нравится? Влаги становится всё больше и больше, мои пальцы скоро утонут в твоих соках!

Палец кружит вокруг клитора. Нажимает с властной силой. Теребит. Дразнит. Пощипывает.

Задыхаюсь, извиваясь в сильных руках здоровяка.

Стыд с жаждой перемешивается внутри меня, как девятибалльное торнадо. Проклинаю себя за слабость и одновременно за сладостное удовольствие, которое прямо сейчас испытываю против воли.

— Хочешь кончить?

Шёпотом скользит от уха к шее, оставляя лёгкий поцелуй на коже, покрывшейся дорожкой мелких мурашек.

— Иди… В пекло! — с невероятной силой выдавливаю из себя.
Он резко щипает меня за клитор.

— Ох-х-х!

Одновременно кусает за шею.

И правда чуть на кончаю, дёрнувшись от мучительно-сладкой судороги, прошедшей от места укуса к пальцам, резко ущипнувшим пульсирующий узелок нервов.

— И всё-таки я трахну тебя, как хотел в клубе. Ты мне подчинишься, и станешь шёлковой! Еще ни одна красотка не посмела вертеть хвостом и отказать самому Селиму Сарбаеву!