– Я тут спросить хотел… Насчет моего предложения… Как только захочешь…

– Вот ты где, – прервал его речь появившийся, как из-под земли, Джейк. Обнял Барбару за плечи, притянул к себе, поцеловал в висок. – Извини, дорогая, надеюсь, я не заставил тебя долго ждать?

Барбара удивленно вскинула брови, а Джейк уже протягивал руку сидевшему напротив мужчине:

– Привет. Джейк Саммерс.

– Мик Джефферсон. – Копу с трудом удалось скрыть досаду от появления нежданного кавалера. Он поспешно встал – ножки стула заскрежетали по полу – и попрощался.

– Приятно было перекинуться парой слов, Барбара. Спокойных снов!

– Что за терки у тебя с этим копом? – прошипел Джейк, едва тот отошел.

– Откуда ты знаешь, что он коп?

– Выправка полицейская. Или военная. Значит, я угадал?

– Ничего у меня с ним нет, – резко ответила она. – Просто клеится ко мне.

– Это я как раз понял. Только не понял, зачем ты это допускаешь.

– А что мне надо было сделать? На хрен его послать в грубой форме? – Барбара начинала раздражаться. Что этот Джейк себе позволяет? Сначала врывается в ее жизнь, когда его не просили, переворачивает все с ног на голову и еще указывает, что делать и с кем общаться.

– Ладно, не заводись, – он примирительно улыбнулся и указал на ее бокал. – Заказать тебе еще?

– Да отвалите вы все от меня! – Барбара не понимала, к чему эти светские беседы. Почему бы ему сразу не сказать ей, чем все закончилось? Она порывисто встала, но Джейк удержал ее за руку, вынуждая сесть обратно.

– Тсс, тише, прелестница. – Джейк придвинулся к ней ближе. – Посидим еще минут десять, поворкуем, потом уйдем. Я тебе все расскажу, но не здесь. Дыши глубже.

Он поднял вверх руку, подзывая официантку:

– Можно нам повторить?

И тут же снова наклонился к Барбаре:

– Маленький спойлер: копии не было.

Марьям Левицки поднялась по ступенькам, повернула ключ и вошла в антикварный магазинчик, который держал ее дедушка вот уже без малого тридцать лет. Повернула табличку «Открыто», проследовала за прилавок. Уже третий раз за эту неделю дедушка просил его заменить. «Старые кости совсем разболелись», – жаловался он. Марьям делала вид, что верит, хотя и раскусила замысел деда.

Он уже давно всеми правдами и неправдами пытался привлечь ее к управлению магазином, от чего она долго открещивалась. Она разбиралась в антиквариате ровно настолько, чтобы не казаться совсем уж невеждой, но дедушке и в подметки не годилась. Честно говоря, куда интереснее ей было заниматься живописью. Дедушка деликатно намекал ей, что антикварная лавка прокормит ее лучше, чем мазня на холсте, и Марьям неохотно соглашалась. У нее хватало мужества признать тот факт, что особым талантом художника она не обладала, да и в целом являлась не самой одаренной натурой. Что ж, никакой драмы. Занятие антиквариатом, пусть и весьма отдаленно, тоже может компенсировать тягу к творчеству. Когда дедушка расписывал потенциальному покупателю историю и качества той или иной старой вещицы, можно было заслушаться. Вот чему ей стоило поучиться – так это интересоваться прошлым и складно его преподносить.

Стояло раннее утро, и большая часть магазинчика, узкого, уходившего в глубину здания, еще тонула в сером сумрачном свете, который едва разбавляли тусклые потолочные лампы. Зато у самого окна, где стояли диван для посетителей и круглый журнальный столик на резных деревянных ножках, выпуклых, словно просевших от тяжести, – воздух мерцал, наполненный теплыми солнечными лучами. Каждый раз заменяя дедушку, большую часть дня Марьям проводила именно на этом диванчике в ожидании посетителей. Покупатели заходили редко и в основном после предварительного звонка, чтобы уточнить наличие той или иной вещицы, или же подтвердить поступление заказа. Но тем и выгодна торговля стариной, порой даже одна сделка может запросто обеспечить тебе месяц сытной жизни.