«Если ты останешься здесь, в деревне, ты никогда не выйдешь замуж», – предупреждали они.

Но все же мы чувствовали вину за то, что не смогли пожертвовать ради дочери собственным счастьем. Много ночей подряд мы плакали, вспоминая о ней, но однажды утром проснулись с сухими глазами, сказали себе: «Довольно» – и стали думать о другом. О том, какое кимоно надеть, когда настанет время сойти на землю. Как причесать волосы. Что сказать ему при первой встрече. Пароход пересекал океан, прошлое осталось позади, и возврата туда не было.

Тогда мы еще не знали, что оставленная дома дочь будет сниться нам до конца жизни, и в наших снах ей всегда будет три года, столько, сколько было при расставании. Маленькая фигурка в красном кимоно, сидящая на корточках у края лужи и завороженно наблюдающая за плавающей на ее поверхности мертвой пчелой.

Каждый день на пароходе мы ели одну и ту же пищу и дышали одним и тем же затхлым воздухом. Пели одни и те же песни, смеялись над одними и теми же шутками. По утрам, если позволяла погода, мы выбирались из душного трюма, разгуливали по палубе в деревянных сандалиях и светлых летних кимоно, то и дело останавливались, чтобы полюбоваться бескрайней синевой океана. Иногда у наших ног падала выскочившая из воды рыба и начинала отчаянно биться. Тогда кто-нибудь – как правило, это были дочери рыбаков – хватал ее за жабры и бросал обратно в воду. Иногда, откуда ни возьмись, среди волн появлялась стая дельфинов, которые следовали за пароходом в течение нескольких часов. Однажды, в тихое безветренное утро, когда морская гладь была недвижна, как стекло, а небо сияло безоблачной синевой, в воде внезапно появился плавник кита, огромный, черный и блестящий. Не дыша, мы наблюдали, как он скрылся вдали.

«Это было все равно что заглянуть в глаза Будды».

Иногда мы стояли на палубе часами, позволяя ветру играть нашими волосами, и наблюдали за другими пассажирами. Мимо проходили увенчанные тюрбанами сикхи из Пенджаба – покинув родную страну, они перебирались в Панаму. Богатые русские, спасавшиеся от революции. Китайцы из Гонконга, которые собирались гнуть спины на хлопковых полях в Перу. Мы наблюдали за цыганским королем Ли Ивановичем и его знаменитым табором, которому принадлежало огромное ранчо в Мексике. Говорили, это был самый богатый цыганский табор в мире. На нашем пароходе путешествовали троица загорелых до черноты немецких туристов, поразительно красивый испанский аббат и высокий румяный англичанин по имени Чарльз. Он появлялся на палубе каждый день ровно в четверть третьего и начинал стремительно прохаживаться туда-сюда. Чарльз путешествовал первым классом, у него были зеленые глаза, острый длинный нос, и он превосходно говорил по-японски. Для многих из нас он стал первым белым человеком, с которым удалось поговорить. Он был профессор, преподавал иностранные языки в университете Осаки, у него была жена-японка и ребенок, он много раз бывал в Америке и проявлял бесконечное терпение, отвечая на наши вопросы. Правда ли, что все американцы пахнут, как животные? Услышав это, Чарльз рассмеялся, спросил: «А как, по-вашему, пахну я?» – и позволил нам подойти поближе и понюхать себя. Правда ли, что тела их сплошь поросли волосами? «Они примерно такие же волосатые, как я», – заявил в ответ Чарльз, закатал рукава рубашки и продемонстрировал нам руки, покрытые густой рыжеватой порослью. Многих из нас это зрелище заставило вздрогнуть. Неужели на груди у них тоже растут волосы, спрашивали мы. Чарльз смутился и заявил, что не может показать нам свою грудь. Мы тоже смутились и поспешили заверить его, что вовсе об этом не просили. Правда ли, что дикие племена краснокожих индейцев по-прежнему странствуют по прериям? Чарльз сказал, что краснокожих индейцев давным-давно прогнали, и мы дружно с облегчением выдохнули. Правда ли, что женщины в Америке не имеют обыкновения опускаться на колени перед мужьями и прикрывать рот, когда смеются? Чарлз помолчал, глядя на горизонт, где темнел силуэт другого парохода, тяжело вздохнул и сказал: «Правда, как это ни печально». Неужели в Америке мужчины и женщины ночи напролет танцуют щека к щеке? «Только по субботам», – уточнил Чарльз. А что, этим танцам трудно обучиться? «Напротив, очень легко», – заверил Чарльз и вечером дал нам урок фокстрота на залитой лунным светом палубе.