– Какой такой? – ехидно прищуривается Глеб.

– Такой спортивный, – быстро нахожусь я.

Не буду же я говорить, такой красивый, притягательный и сексуальный! Так сказала бы героиня какой-нибудь мелодрамы. А мы не в мелодраме, мы просто одноклассники, которые решили провести вместе время. Вот и всё. Ничего романтичного.

– Пойдём, – Глеб ловко спрыгивает с высокого стула, и подаёт мне руку. – Будем удивлять тебя дальше.

Я беру одноклассника за руку, и мы с ним идём в гардероб. Глеб галантно помогает мне надеть пуховик, и я торопливо просовываю руки в рукава, стараясь не показать, как меня всё это дико смущает.

– Почему ты открываешь передо мной дверцу машины? – спрашиваю я, когда мы с Глебом усаживаемся на заднем сиденье. – Я ведь и сама могу это сделать!

– Можешь, – Глеб самоуверенно смотрит на меня своими наглыми карими глазами. – Но так же намного интереснее! Ты так мило смущаешься!

Едем мы недолго – уже через десять минут останавливаемся, и Глеб повторяет свои манипуляции с дверцей машины. Я выхожу на мартовский холод, и понимаю, что мы подъехали к набережной. Тускло светят фонари, шумит ветер, и видно, как по реке медленно плывут большие льдины.

– Ты что, поведёшь меня купаться? Если что, я не моржиха, – я застёгиваю свой распахнутый пуховик.

– Не, тебе сегодня купаться не придётся, – Глеб берёт меня за руку, и ведёт по ступенькам вниз, к покрытому снегом пляжу. – А я вот может искупаюсь.

– С удовольствием бы на это взглянула, – смеюсь я.

Мы спускаемся на берег, и подходим к самому его краю, туда, где начинается замёрзшая река.

– Люблю начало ледохода, – задумчиво говорит Глеб. – Ты задумывалась о том, что, отрываясь и пускаясь в свободное плаванье, льдина начинает путь к своей смерти?

– Не-а, – я отрицательно мотаю головой. – Какая же это смерть, если она просто тает, и становится водой?

– Но она ведь перестаёт быть льдиной, значит, умирает, – Глеб отпускает мою руку, и ступает на лёд.

– Ты с ума сошёл! Ты ведь можешь провалиться! – испуганно кричу я. – Вернись на берег!

– Боишься за меня, русалочка? Не бойся, ничего со мной не случится, – Глеб уходит всё дальше от меня.

И от берега.

– Глеб, если ты не вернёшься, я побегу за твоим водителем! Пусть он тебя спасает, когда упадёшь в воду!

У меня сердце в пятки уходит от мысли, что одноклассник может провалиться под лёд! Кажется, я ещё никогда ни за кого так сильно не боялась!

– Не нужно ни за кем бежать, – Глеб перепрыгивает на другую льдину. – Видишь, у меня всё под контролем!

– Какое ещё «всё под контролем» если ты прыгаешь по льдинам! Ты ведь можешь погибнуть!

– Не бойся, русалочка, сегодня я не умру, – Глеб перепрыгивает на следующую льдину, отходя всё дальше от берега. – Если хочешь, присоединяйся, это весело.

– Совершенно не весело! Возвращайся!

– Ладно-ладно, иду обратно, – Глеб начинает прыгать по льдинам в мою сторону.

А ступив на берег, внезапно прижимает меня к себе. И целует. В губы. Быстро, порывисто, я даже сообразить ничего не успеваю! Только успеваю почувствовать на своих губах его – мягкие, чувственные, вызывающие мурашки по всему телу.

Когда я наконец понимаю, что сейчас произошло, Глеб уже убегает в сторону лестницы. В один подход преодолевает все ступеньки, и поднимается туда, где нас ждёт машина.

Я иду за ним следом, ничего не понимая. Зачем он это сделал? Я ему нравлюсь? Или что? Блин, это же был мой первый поцелуй! И он прошёл так странно и непонятно!

Всю дорогу мы едем молча. Я – пытаясь понять, что это было, Глеб – расслабленно глядя в густую темноту за окном. О чём он думает? Зачем всё это было – прыжки по льдинам, поцелуй? Неужели просто ради того, чтобы меня удивить?