– Мне тоже нравится, как получилось, – я с гордостью смотрю на сделанную мной нарезку кадров. – Знаете, я даже сериал почти досмотрела, так сильно увлеклась! Удивительно, как парни и девушки, ненамного старше нас могли быть такими сильными и храбрыми…

– Недурственно, – над учительским столом наклоняется Глеб. – Неужели сама всё сделала?

– Представляешь, да, сама, – огрызаюсь я.

Его снисходительной похвалы мне только не хватало!

– Оказывается, русалочка не просто пустышка, а умеет что-то ручками делать, – Глеб придвигает к учительскому столу ещё один стул и присоединяется к просмотру моего ролика. – И правда здорово, мне нравятся эти переходы между отрезками видео!

Сидящий рядом со мной Глеб увлечённо смотрит мой ролик, и не замечает, как его рука с завёрнутым выше локтя рукавом свитшота слегка касается моей тоже не прикрытой тканью руки. Мне кажется, что по мне пускают лёгкий разряд тока, который начинается в месте соприкосновения наших рук, а заканчивается где-то в районе солнечного сплетения.

Что это за ерунда? У меня такая реакция теперь будет на всех, кто мне не нравится? Я поскорее отодвигаюсь от одноклассника, но моё движение не остаётся незамеченным – Глеб саркастично приподнимает уголок своих пухлых губ, как будто догадываясь, почему я передвинула свой стул поближе к историку.

Блин, как неловко-то! Такое ощущение, будто я начинаю краснеть… Надеюсь, мне только кажется, не хочу краснеть из-за какого-то идиота по совершенно идиотской причине! К счастью, Дмитрий Николаевич начинает спрашивать у Глеба что-то по поводу исследовательской работы, и я, пользуясь моментом, захлопываю свой ноутбук, и отсаживаюсь из-за учительского стола за первую парту.

Закрываюсь первым попавшимся в руки учебником, и пытаюсь не вспоминать об этой секундной неловкости, но почему-то получается очень плохо. Я вновь и вновь прокручиваю в голове тот миг, когда его рука соприкоснулась с моей, и пытаюсь вспомнить, чувствовала ли я что-то подобное раньше, но ничего такого не припоминаю.

Я раз сто сидела на перемене вплотную с Лёшкой, с которым мы неплохо общаемся, и наверняка наши руки хоть пару раз, а соприкасались, но ничего подобного со мной не происходило. Всё, значит эта странная реакция – знак опасности. Мой организм предупреждает меня, что ничего хорошего от общения с этим парнем не выйдет, и, пожалуй, я учту это предупреждение.

– Так, Глеб, я посмотрел то, что ты мне прислал, нужно внести некоторые коррективы, – говорит где-то вдалеке историк. – Вот здесь в методах исследования не все указаны…

– Согласен, нужно добавить ещё эмпирический метод, – кивает Глеб. – Можно будет провести опрос среди учеников старших классов.

Глеб сосредоточенно вглядывается в монитор стоящего на учительском столе компьютера, а я исподтишка разглядываю самого Глеба. Необычная внешность. И отсутствие привычных у парней моего возраста длинных или хотя бы не настолько коротких волос только делает его взгляд ярче, а черты лица выразительней.

Будто почувствовав мой взгляд, Глеб поднимает глаза от монитора, и я поскорее прячусь за учебником – не хватало только чтобы он заметил, как я на него пялюсь! Скорее бы пришёл директор, проверил работу Глеба и мой ролик, и я побежала домой, смотреть с Сашей сериал о девятихвостом лисе. Прошлый сериал о детективах из прошлого и настоящего мы уже досмотрели, собираемся начать смотреть новый.

Пришедший проверять нашу работу директор разносит в пух и прах и Глеба, и меня, и даже нашего бедного историка. В чём он обвиняет историка и Глеба я особо не слушаю, а вот то, что ему не нравится мой ролик меня сильно обижает.