- Кого интересует здравый смысл, когда дело касается денег? - жалуется он ей.

Хрум-хрум.

- Вообще никого, - встреваю я. - Деньги всегда у всех на первом месте.

Папа задерживается на мне взглядом чуть дольше обычного, но я сейчас говорю не о его молодой жене. Я вообще на нее не смотрю с самого утра. Никаких колкостей или насмешек. Плохого она сегодня не заслужила. Пусть пока живет.

- Как ты, дочка? Вчера испугала меня.

- Нормально, - пожимаю плечами. Хрум-хрум.

Если их залить молоком, то будет вкуснее. Но не так громко.

- Все правильно, ничего хорошего с этим парнем у тебя бы не получилось, - говорит отец деловито, возвращаясь глазами к планшету. - Мало того что хирург, - он презрительно хмыкает, - так вдобавок военный. Они же все с промытыми мозгами еще с медакадемии, - крутит у виска, продолжая читать свое. - Будешь всю жизнь за ним мотаться по военным частям и питаться одной картошкой.

Тут нужно понимать, что у моего отца тоже медицинское образование, но он ушел сразу после учебы, даже ординатуру не стал выбирать. Решил заниматься бизнесом. Поначалу дела у него шли так себе, он сильно прогорел на аптеках. Затем мой дедушка по маме куда-то там пропихнул его, с кем-то познакомил или что-то посоветовал... уж не знаю наверняка, но после этого папа начал заниматься продажей медицинского оборудования. Возить из-за бугра. Ну и воровать, разумеется, у государства по возможности. Из-за чего большинство его сокурсников, которые все же стали настоящими врачами, относятся к нему с легкой долей презрения. Или с черной голодной завистью, как утверждает сам отец. Потому что «им всем и не снились деньги, которые я зарабатываю» и вообще «они тупые».

Ну да, могли бы и восхищаться моим отцом посильнее, что им, трудно, что ли, упасть ниц на встрече выпускников?

Хрум-хрум.

Любимая тема для разговора в нашем доме — особенно если папа выпьет, — как голодно в России быть медиком и какой он молодец, что выбрал себе другую судьбу.

- … как какая-то шлюха гарнизонная, прости господи! - заканчивает он.

Я вскидываю глаза, округлив их. Мы с Настей замираем.

- Саш, вот последнее было точно лишним, - говорит она укоризненно. - Он ведь помог Мие и заслужил капельку уважения.

- Прошу прощения, девушки. Нервы. Каждый из нас волен выбирать свою судьбу сам. Силком его в профессии никто не держит, хочет вести пациентов — на здоровье. Но почему он при этом ждет какой-то особенной благодарности? Да еще и от моей дочери!

- А он ждет? - спрашивает Настя.

- Это он сейчас молодой-красивый. Потом начнет пить... ай, - делает взмах рукой. - Все верно, дочка. Ты молодец, я тобой горжусь. Не уровень нашей семьи, - при этом он окидывает кухню взглядом и получается так, будто Ветров не по уровню нашей кухне.

Мне так сильно хочется отдаться Илье во всех позах прямо сейчас, что аж перед глазами рябит.

Хрум-хрум.

- Насть, а в какое время приемные часы в роддоме у Мии? - переводит он тему.

- Мы в прошлый раз в девять приезжали, - отвечает она.

- Тогда собирайся. Надо разобраться, что к чему, переговорить с Федором Игоревичем. Может, малышке какие-то лекарства нужны или особый уход, который не может предоставить наш роддом.

- Так а что с разводом-то? Ты ведь сотрешь этого хрена Арсения в порошок? - смотрю ему в глаза.

- Сначала займусь акушеркой. Промыла Мие мозги. Твоя сестра, конечно, меня поразила, это же надо додуматься рожать за городом! Еще и мужа своего подбила стать соучастником.

- Так Арсений же как раз и втянул сестру во всю эту тему. Он состоит в клубе агрессивно настроенных к ГМО. Именно он отыскал акушерку и запрещал мне звонить в неотложку. А потом прятался на втором этаже, пока Мия страдала.