«Черт, черт, черт».

Я чувствовала себя алкашом, который не в силах подняться, пока его штормит.

В комнате кто-то глубоко вздохнул. Я замерла в неестественной позе, побоявшись, что меня могут заметить. Стало тихо. Стараясь не издавать ни единого шороха, я медленно поднималась. Это удавалось с трудом – я то и дело натыкалась на препятствия и даже зацепилась локтем за небольшую вазочку, которая стояла сзади меня на полке. Ваза зашаталась и упала с глухим стуком на толстый ковер.

Я весело хмыкнула. Эта неразбитая вазочка почему-то очень меня рассмешила.

– Иди-ка сюда, моя хорошая… Тебе сегодня повезло… – я наклонилась, чтобы поднять этот ценный раритет.

Уперевшись одной рукой в пол, другой я бережно взяла злосчастную вазочку. Словно ребенка положила ее на сгиб локтя и, поставив на место хрупкий предмет, выровнялась.

Пора осмотреться. Вокруг все кружилось, как на карусели.

Комната была небольшой. Напротив меня стояла кровать, на которой лежал пожилой мужчина. Его грудь мерно вздымалась вверх и опадала вниз. Сон был спокойным. Я встала на-цыпочки, внимательно его разглядывая. Я вообще вела себя очень по-свойски, я бы даже сказала по-домашнему.

Я расхаживала по комнате, отмечая огромные завалы книг, разбросанных по всей комнате. Заглядывала в листы с рукописями, читала названия папок и листала тетради.

Я прошла мимо огромного шкафа, туго набитого книгами, прямо к письменному столу. В центре стояла старая печатная машинка. А около нее лежала вскрытая пачка чистой бумаги. Стол освещала старая лампа. Наверное, я видела такие только в публичной библиотеке. Лампы зеленого цвета с веревочкой-выключателем.

Я заглянула в записи, лежавшие на столе. Похоже, что это был дневник. Мне стало очень любопытно, и я прочла первые строки: «Сегодня был ужасный день, проклятый кашель не дает мне спокойно работать. А я так хочу закончить свою книгу. Анна Дмитриевна настаивает, чтобы я сократил количество сигарет в день…» И как бы в подтверждении этих слов мужчина на кровати зашелся глубоким кашлем. Кашель продолжался очень долго.

Я обернулась в поисках какого-нибудь ингалятора или стакана воды. Вода как раз стояла на столе в высоком прозрачном стакане. Но в этот момент кашель резко прекратился. Я прислушалась. Мужчина дышал сипло, но достаточно ровно.

Мой взгляд упал на пепельницу, стоявшую на столе. Там было по меньшей мере двадцать окурков. Я поморщилась: «С такими привычками можно и не закончить книгу».

Внезапно краем глаза я уловила движение за плечом. Я хотела резко повернуться, но тело было заторможенным, неуклюжим, и меня уже стало тянуть обратно… Последнее, что я увидела силуэт парня, одетого во все черное…

Мой поворот завершился прямо на дорожке боулинга. Ноги запутались одна за другую, и я как статуя рухнула прямо на пол. Это вызвало моментальную реакцию моих друзей – сначала испуг, потом дикий хохот. Я и сама стала смеяться, уж очень нелепая поза у меня была. Макс подбежал ко мне и аккуратно помог подняться:

– Мне кажется на сегодня хватит… – он был несколько раздражен.

Из боулинга я возвращалась почти трезвая. Мы молча ехали в такси с Максом. Мне было жутко стыдно за мое поведение, и я сидела и не отсвечивала.

Из головы не выходил парень, которого я увидела в той комнате у старика. Он явно хотел скрыться от меня. Но кто это мог быть? Может сын этого пожилого мужчины? Тогда почему он хотел спрятаться от меня?

Вернувшись домой, мы еще постояли недолго с Максом в подъезде.

– Не буянь больше…– Макс наклонился и холодно чмокнул меня в губы.