– Сашшшенька, – я отступила к двери и вообще начала осторожно покидать места банковских разборок, – сомневаюсь, что кредиты необходимо выплачивать начиная со дня их получения. Мы вообще только поженились.

– А как же погашение процентов? – невозмутимо произнес Стужев, старательно пытаясь деятельность по настижению меня прикрыть медлительностью движений.

– Какие проценты, Стужев? – возмутилась я. – Они еще даже набежать не успели!

– Что значит «набежать не успели»? – полуголый внук Кощея продолжал плавное наступление. – Маргош, там все успело набежать уже через пару минут после… мм… первичных выплат.

И улыбка такая – наглая-пренаглая!

– Стужев, – я выскользнула за дверь, и продолжая отступление, – это уже не возвращение кредитов, это рэкетирский наезд получается!

– Рэкет – наше все! – торжественно провозгласил Князь.

И бросился на меня.

С диким визгом я рванула от него, оббегая по периметру стол со свадебным ужином.

Меня схватили на входе в первый поворот, перекинули через плечо и потащили в спальню со словами:

– Раньше сядешь – раньше выйдешь.

– Стужев, ты сволочь! – заорала злая я.

– Даже спорить не буду, – ответила охамевшая няшка, по-хозяйски поглаживая все… что мог.

И вдруг остановился, уже как-то задумчиво поглаживая, а после выдал:

– Я же не ел сегодня.

После такого заявления я не могла не спросить:

– Вообще?!

– Да там так получилось. – Он перекинул меня с плеча на руки, развернулся и потопал к столу. – Понимаешь, утро… ты… и потом, когда ты к Ёжкам умчалась, кусок в горло не лез. А потом… – он запнулся и побелел, но все же продолжил, – уже ничего не лезло.

И прижал меня к себе. Крепко-крепко.

Стоял так, наверное, с минуту, а затем как-то совсем недобро произнес:

– Что-то я злиться начинаю, Маргош! – и добавил: – Сильно.

И на меня посмотрел. Внимательно.

Мне на его требовательный взгляд ответить было нечего, ну кроме:

– Сам сволочь.

– Ведьма, – не стал молчать Стужев.

– Кощей! – Да, мне тоже было на что злиться.

Но тут Стужев как-то так скривился, плечами передернул и решил:

– Ладно, я с тобой после ужина разберусь.

И понес к столу.

Принес, на стул усадил, а сам вдруг сел рядом на корточки и, глядя на меня снизу вверх, очень серьезно, без намека на иронию, спокойно сказал:

– Я люблю тебя, Рита. Действительно, очень сильно люблю. Я даже представить не мог насколько. Но если ты еще раз посмеешь провернуть хоть что-то подобное – убью сам! Лично!

Мне вдруг как-то нехорошо стало, а Князь продолжил:

– И да, я в курсе, что ты замуж за меня не хотела, но только рискни глянуть на кого другого – убью!

Стало еще хуже.

– За побег или попытку от меня свалить – тоже убью! – добавил Стужев хрипло и зло.

И я, не выдержав, так же зло ответила:

– Ясно, все поняла, иду писать завещание! – и попыталась встать.

От няшки, охреневшей после исполнения супружеского долга, раздалось громовое:

– Сидеть!

Села. Ноги банально подкосились. Стужев протянул руку, погладил мои обнаженные коленки, улыбнулся и вполне миролюбиво продолжил:

– В остальном обещаю быть тебе нежным, любящим, заботливым, страстным, терпеливым и верным мужем.

Улыбнулся шире, глядя на мое прифигевшее выражение лица, а затем добавил:

– Кстати, ты в курсе, что я знаком с представителями Преисподней? – Я не ответила, он ответа и не ждал, он нагло продолжил: – Это я к тому, Маргош, что рискнешь сдохнуть – станешь моей собственностью навеки. Вопросы есть?

Вопросов не было. Перепуганная после порции угроз в духе Стужева, я молча потянулась, взяла тарелку с каким-то салатом типа «Перепелки в саду» и все это осторожно, нежно и даже ласково, втерла в рожу своего охреневшего мужа!