Ее глаза расширяются, она вырывается из объятий отца и устремляется прямо ко мне.

Я быстро опускаюсь на колени, и она обнимает меня своими маленькими ручками.

– Рора!

Я не могу сдержать нежный смех.

Прошло слишком много времени, малышка.

Обнимаю ее в ответ, и мои глаза поднимаются к Кэпу. Я выдерживаю его взгляд.

Рэйвен застывает, не сводя с меня глаз, подходят Ройс и Мэддок.

Воздух вокруг нас меняется, становится тяжелым, угрожающим.

Зоуи отстраняется, улыбаясь мне.

– Я скучала по тебе, Рора!

Заставляю себя улыбнуться в ответ.

– Я тоже скучала по тебе, Зо-Зо.

Она смеется, глаза у нее точно такого же оттенка, как у Кэптена.

– Эй, Мишка Зоуи, – зовет ее Ройс. – Пойдем поедим мороженого, а?

– Мороженое! – кричит она и убегает, но тут же останавливается и бежит обратно, чтобы потереться своим носом о мой. – Эскимосские поцелуи!

Я заставляю слезы в моих глазах оставаться на месте.

– И объятия бабочки.

Хихикнув, она следует за своим дядей.

– Так сильно, Рора!

Так сильно, Зо-Зо.

Дальше – оглушительная тишина.

Я не хотела, чтобы все было так, я хотела, чтобы все пошло по-другому, – эта мысль занимает у меня секунду.

Челюсть Кэптена сжимается, он делает шаг назад.

Я поднимаюсь, мой взгляд мечется между ними.

Взгляд Мэддока прикован ко мне, как и взгляд Рэйвен, но она отводит его и смотрит в ту сторону, куда направилась Зоуи.

Глаза Кэпа превращаются в льдины.

– Прости, – шепчу я. – Не было подходящего времени, чтобы рассказать вам.

– Моя дочь знает, кто ты, – грохочет Кэптен. – Как такое возможно?

Я смотрю на Рэйвен и снова на него.

– Мария, – шепчу я имя женщины, которая выдавала себя за социального работника и заботилась о Зоуи, пока девчушке было слишком опасно возвращаться домой. – Она моя мать.

Брови Рэйвен сходятся.

– Так ты знала?

– Я же говорила тебе… – Мое лицо искажается. – Раскрытие секретов было моей работой, помнишь?

– Как давно? – наступает Кэптен.

Мой взгляд устремляется в его сторону.

Я не отвечаю, и он придвигается ближе.

– Как. Давно. Ты. Узнала. О ней?

Я сглатываю и признаюсь:

– Задолго до тебя.

Кажется, будто я дала ему пощечину. Он надеялся на другой ответ – на тот, который не выстроил бы стену между нами.

– Что значит так сильно? – спрашивает он совершенно отстраненно. Никаких эмоций, даже гнева, что еще хуже.

– Именно то, что ты думаешь, – шепчу я ему. – Так она говорит мне, что она…

Я замолкаю, не в силах произнести это вслух, когда он смотрит на меня в упор.

Так она говорит мне, что любит меня.

Зоуи единственный человек, который когда-либо так говорил, который по-настоящему любил меня.

– Извините, – говорю я, и мои плечи опускаются. – Не знаю, что еще сказать… – Я поворачиваюсь к Рэйвен. – Не ненавидь меня, пожалуйста. Я пойду, не буду вас беспокоить, ребята. – Мой взгляд падает на Кэптена и снова возвращается к Рэй. – Но просто… не ненавидь меня.

Я так много должна сказать, но нет ничего такого, что могло бы исправить все это, поэтому я не утруждаю себя попытками.

– Иди, – говорит Рэйвен, и ее глаза буравят Кэптена. Что-то проходит между ними, прежде чем она оглядывается на меня. – И сделай это быстро, Виктория…

Не в силах встретиться взглядом с Кэптеном, я отступаю.

– Я ожидала этого, мои вещи уже упакованы, – признаюсь я. – Я уеду меньше чем через час.

Успеваю пройти несколько метров, когда слышу голос Кэптена:

– Что ж, в таком случае мы пошлем кого-нибудь за твоими вещами.

Мой взгляд скользит через плечо, и я хмурюсь.

– Тебя заселят меньше чем через час, – говорит мне Рэйвен и берет Мэддока за руку; хмурый взгляд скрывает ее истинные мысли.