– Пошли в дом, Зо.

Ко всеобщему ужасу, Зоуи начинает плакать. Она дрыгает ногами и тянется ко мне через его плечо.

Пот скапливается у основания моей шеи, и я поднимаю руки, чтобы перехватить ее, но меня тут же окружают трое, и хотя над нами ярко светит луна, все, что я вижу, – это густое облако тьмы. Мне требуются все мои силы, что у меня есть, чтобы отступить назад, подальше от нее, а это все равно, что разрезать себя пополам.

Они этого не понимают, но как они могли?

Мой рот остается закрытым.

Я поднимаю глаза и неожиданно встречаюсь с парой ярких голубых глаз, в которых нет ни намека на зеленый. В них так много всего происходит… Ярость – самая глубокая эмоция, но это не то, что заставляет меня задуматься. Я вижу в них вопрос. Я вижу в них сомнение. Я понимаю его. Отказать своей малышке – значит разбить свое собственное сердце, но позволить кому-то, кому он не хочет доверять, находиться рядом с ней, – это противоречит его натуре. Он гордится тем, что стал для Зоуи защитником, гордится тем, что он ее отец, и не собирается ни с кем делить любовь маленькой принцессы.

А я не могу позволить ему бороться с самим собой, это неправильно. «Плохой парень» в этой истории – это я.

Опускаю глаза и ухожу, но не к дому, не туда, где Зоуи, возможно, пойдет меня искать. Я спешу к подъездной дорожке, собираясь вернуться в общежитие. Но меня вдруг обхватывают чьи-то руки, а потом толкают к деревьям. Слышу шипение рассерженной кошки, и мои глаза встречаются со взглядом Рэйвен.

Я смотрю на нее с испугом.

– Ты что, черт возьми, совсем тупая?! – кричу я, пытаясь успокоиться.

Рэйвен толкает меня, и ее рука поднимается, чтобы перехватить мое горло. Она дрожит от злости.

– Рэйвен, ты не должна так бегать и не должна делать резких телодвижений, – хриплю я, пытаясь вырваться. – Что, если бы я случайно сбила тебя с ног?

– Заткнись на хрен, – выдавливает она сквозь зубы, ее ноздри раздуваются. Она толкает меня сильнее. – Ты когда-нибудь расскажешь ему все, что, черт возьми, ему нужно знать?

Нет.

Рэйвен врезает кулак в ствол дерева рядом с моей головой.

– Ты действительно думаешь, что ты в состоянии так долго играть?

Я усмехаюсь.

– Они не заслужили такую, как я.

– Ты это серьезно? – застывает Рэйвен.

– Вполне. Какой бы я была Брейшо, если бы упростила все дело?

– Ты не одна из них. Ты не Брейшо.

Пока.

Ее глаза бегают по моему лицу, между бровями образуется тяжелая складка.

Поверь мне, Рэйвен.

Я смотрю в сторону и вижу, что к нам быстрым шагом приближаются Ройс и Мэддок. Лица у них перекошены, но их гнев скорее направлен на Рэйвен.

Внезапное жжение пробегает по моей коже, когда она поворачивает мое запястье, нарочно делая мне больно и возвращая мое внимание.

– Подумай, блядь, о своем поведении, – шипит она. – Если ты этого не сделаешь… – Не договаривая, она отдергивает руку. – На всякий случай знай, что я не буду колебаться.

Парни подходят. Мэддок свирепо смотрит на нее, но она мягко кладет ладонь ему на грудь, заставляя отступить. Они удаляются, Ройс остается. Он долго смотрит мне в глаза.

– Это намного больше, чем знать, что она существует, не так ли? – говорит он.

Я отвечаю в тон ему:

– Ничто никогда не бывает так просто, как кажется.

Он усмехается, издает полный отвращения звук, разворачивается, но перед тем как уйти, бросает на меня холодный взгляд через плечо.

– Возвращайся в дом, сейчас же.

Я сижу на краю своей кровати, опустив голову в ладони, когда в комнату входят братья.

– Зоуи уснула? – Ройс прислоняется плечом к стене.

Я киваю, хмуро глядя в пол.