Два года спустя 

Если ты будешь смирно сидеть в машине, я дам тебе еще печенья. А если не будешь, я все равно дам тебе печенья. Потому что я тебя люблю.

Коломбо

Мороженое. Аполлон. Диван. Фильм. Вот она – формула идеального вечера! А я заслужила идеальный вечер. Забравшись на диван после вечерней прогулки, мы принялись выбирать, что бы посмотреть. Вернее, выбирала я, Аполлон танцевал вокруг ведёрка с мороженым – оно интересовало его больше.

Итак. Мультик или фильм? Прислушалась к себе. Фильм! Вопрос – какой? Внутри ещё всё бурлило после сальсы, танец отпускать не хотел. Значит, про танцы. «Шаг вперёд»! Всё! Хочу. Какой мой самый любимый? Четвёртый. Вспомнила, что переехала недавно, и интернета ещё нет. С телефона не хочется. Ладно, это не повод менять планы – у меня был диск, я точно помню!

Дисков с фильмами много – я же работала с детьми, ставила номера, мы выезжали на соревнования. Конкуренция, чем-то надо было удивлять, и я пересматривала всё, что тогда выходило нового. Коробки выстроились на верхней полке шкафа стройными плотными рядами, словно солдаты на плацу. Шкаф, куда я сунула все вещи, в съёмной квартире был один – огромный, высокий. Надо бы разобрать, но времени нет, да и не знаю, надолго ли здесь задержусь. В какой же коробке? Кажется, вот в этой…

Потянула на себя, почувствовала тяжесть, и… Понимая, что всё равно уроню, успела схватить кубок – Аполлон, увидев разлетающиеся по комнате диски, спрыгнул с дивана и зашёлся оглушительным лаем.

- Тихо ты! Фу!

Пёс лаял, а я застыла, не сводя влажного взгляда с отколотого края на подставке.

…

Это случилось, когда мы приехали в Питер. Ночь. Ноги тряслись, голова кружилась, но я всё же смогла подняться по лестнице, войти в квартиру и доползти до кровати. Андрей молчал. Не сказал ни слова. Даже сумку не предложил помочь донести.

Наверное, я тогда сразу заснула, потому что утром обнаружила себя в одежде, на заправленной кровати. Первая мысль – как же спал Андрей? Хлопнула дверь в ванную – Журавлёв вышел из душа. Я встала. Слабость, но уже лучше. Надо пойти запарить овсянки – есть сразу много нельзя и воды надо попить – легче станет.

Пришла на кухню.

- Привет. Ты что, не спал? Кровать застелена…

- Меня дома не было.

- Понятно…

Тянусь за овсянкой. Только не плакать…

- Что ты её завариваешь себе? – смотрит волком, говорит – словно яд выплёвывает. – Жри что хочешь – всё теперь!

- Я знаю, но сразу всё, что хочешь, нельзя – плохо будет.

- Не умничай, - скривился, осклабился, глаза злые.

- Андрей… В чём проблема?

- А ты не знаешь? Нет проблем?

- Я проблемы не вижу. Есть обидное обстоятельство – мне стало плохо и пришлось сняться с соревнований, но это же не повод теперь…

- Алина, ты что, правда, не понимаешь?

- Нет.

- Да ты меня посмешищем перед всеми выставила!

- Чем? Тем, что в обморок упала? Андрей, я же не специально это сделала!

- Да какая разница!

Встал, отбросил стул и пошёл в комнату. Грохот…

- Андрей! – бросилась за ним, зачем – не знаю, наверное, не надо было этого делать, но я испугалась звука (он просто смёл все кубки с полки – и мои, и свои).

Вдруг так отчаянно захотелось, чтобы он меня обнял, прижал к себе, вспомнил, что ещё совсем недавно мы были…

- Ты что, не могла сказать, что тебе плохо? Я догадываться должен, что с тобой происходит?

- Ты сказал – не пить, не есть. Я у девочек спрашивала – они завтракали. Им разрешили.

- То есть это я виноват… Да?

- Не виноват, но ты же отвечал за мою подготовку! И если…

Я даже не успела понять, что произошло. Он так резко развернулся, схватил меня и бросил... Вот сейчас вспоминаю, и понимаю, что как летела – просто не помню. Помню боль – всё.