Он помог девушке устроиться к ним – правда, в другой отдел. Статьи писал за двоих – помогал…будущей жене.

Конечно, он сделает ей предложение. Это, в общем-то, можно сказать решено. Да и почему нет? Она заботливая. Преданная. Его очень любит. Она подходит ему, у них одна профессия. Правда, иногда ему казалось, что она не своим делом занимается. С текстами у девушки было плохо. Но зато она… активная. А писать он помогал. На самом деле у них конечно мало общего, но…

Когда-то он всё равно должен жениться. Мама опять же очень хочет. Мама с Ириной ладят. Это важно.

И почему он постоянно мысленно уговаривает себя, что всё делает правильно и всё будет хорошо? Искать ту девчонку – всё равно бред! Ну, найдёт он её. Алину эту Быстрову. И что? Он ей нужен? Нет. Она ему нравится, конечно, но… Так нравятся певицы или актрисы. Они всё равно недосягаемы. И потом, он же совсем её не знает. Ну, мало ли как она вела себя на том интервью. Она просто умеет это делать, потому как звезда этого…как его…бикини? Она танцует. И что? Он вот не танцует совсем. Она что, вокруг мотоцикла кружиться будет? Он представил себе эту картину и улыбнулся.

Жениться ему надо. Срочно! Он же просто помешался. Хранил видео с  танцевальными выступлениями и дефиле Алины. Просматривал. Как будто… Как будто Ирке изменял. На работе пропадал с утра до ночи. Брал на себя все командировки, если были. А ещё пропадал на тренировках при каждом удобном случае.

Страх падения сменился страстью. За прошедший год он занял призовые места почти на всех ведущих заездах, и теперь готовился к самому главному. Ни один сезон ему так не везло!

- Что ты там всё время пишешь? – тренер подкрался бесшумно, как кот…

Павел вздрогнул. Уж кому-кому, а этому человеку он признаться в том, что строчит стихи (последнее время его, честно говоря, прорвало) не готов.

- По работе, - быстро проговорил Павел, пряча блокнот.

То, что он журналист все знали, так что лишних вопросов быть не должно.

- Ясно, - кивнул наставник. – Поговорить я с тобой хотел.

- О чём?

- Уверен, что у тебя в душе тихо?

- Что?

- Можно очень быстро ехать, Паш. Можно высоко прыгать. Можно играть с судьбой. Рисковать. Мотокросс – адреналин, по краю, по лезвию – это-то всё понятно, парень. Это я понимаю. Сам такой. Но в душе должно быть тихо. Золотое правило. Тогда всё будет хорошо. Так что если тебя что-то сильно тревожит – лучше пропусти заезд.

- Что?! Пропустить заезд? Сейчас? Ни за что!

- Ну, как знаешь. Я тебя предупредил.

15. 15 фрагмент

Не дыши так в глаза, не смотри мне в лицо

Темнота ты моя, самой смерти кольцо.

Дышишь страхом, а плачешь открытой виной

Одним махом не станешь другим и другой…

Ты крадешься на цыпочках, шепчешь впотьмах

Руки словно на ниточках, пыль на губах.

Ты не ты и не он, не она, не они,

Не дыши мне в глаза и в лицо не смотри

Кто танцует у зеркала – видит себя,

Кто за зеркалом плачет? -  Не он и не я.

Сотни лиц, сотни слов, полных боли зрачков

Будут плакать за стёклами чёрных очков

Что-то мрачновато у него в последнее время пишется, но как есть. Стихи – они ведь не спрашивают. Просто рождаются и всё. Падают с души осенними листьями – можно записывать, можно – нет. Можно хранить, можно терять. Делиться с кем-то или никому не говорить – они ничего не требуют, никому не обязаны, даже собственному создателю-поэту.  Они просто…приходят.

…

- Ой, Ирка, и что ты с ним мучаешься, я не понимаю? Он же вообще не твой тип. Ну, что в нём такого-то? Не, ну так-то нормальный вроде… Ты что, правда, его любишь? Или это из-за работы? Ты же всегда мечтала о карьере журналиста. Мне вот, например, оно не надо. Ну, профессия. Но… Не знаю. Слишком сложно…