Есть ещё четвёртый способ. У проклятия должно быть условие, при котором его можно снять. Только вот оно в каждом случае своё, и его практически нереально узнать.

Всё это я знаю от Иды и кое-что из лекций в академии. Но применяю силу и вижу, как что-то тёмное буквально смывается, открывая лицо Россала, я в первый раз.

— Уйди, шебутная! Сейчас в обморок упадёшь, — буквально оттаскивает меня от проклятого Ида.

Я? В обморок?

Хочу ответить, что всё в порядке, но голова так сильно кружится, что я забываю обо всём. Может быть, старушка и права.

Ида бурчит, что кое-кому надо рассчитывать силы и кое-кто не слушал её внимательно. Она тоже прикладывает руку к голове Россала, я вижу, как тёмное пятно сжимается и приобретает ровную форму. Оно в целом уменьшилось вдвое.

По знаку Иды Кария отпускает мужчину. Россал встаёт и удивлённо оглядывается.

— Я что-то опять сделал? Простите… — басом говорит он.

— Вот, видите, после меня он нормальный, — говорит Ида настоятелю. — Я к себе ходить не заставляю, это каждый решает. Тебе, городская крыса, это может не нравиться, но запретить ты им не можешь. Рабство какое-то.

— Да что ты понимаешь, ведьма? Ты им мозги пудришь.

— Кому? — Ида задыхается от возмущения.

— Настоятель, не надо. Ида правда мне помогает, — вмешивается Россал.

Мужчины (и несколько женщин, но я не уверена), что пришли с настоятелем угрожать “ведьме”, теперь виновато переминаются с ноги на ногу. И только сам священник кипит от злости, сжимая кулаки. Гляжу на них и понимаю, что начинаю видеть немного чётче.

— Это временный эффект, — цедит настоятель. — Ему скоро станет хуже.

— Не станет, — фыркает Ида. — Россал, можешь приходить чаще. Тебе немного осталось и дойдём до “зерна”.

— Смотри, ведьма, хуже не сделай!

Настоятель высказывает ещё несколько опасений и угроз, а потом уходит. Несколько человек подходят к Иде и просят прощения, остальные уходят молча вслед за настоятелем.

— Да, — тянет Ида, глядя им вслед. — Чую, устроит он нам ещё проблем. Ну да ладно, — она поворачивается ко мне. — У тебя зелье там не убежало?

Точно! Бегу к двери, пошатываюсь из-за волны слабости и снижаю темп. Иду к своему зелью, с облегчением обнаруживаю, что оно не убежало. Но уже пора добавлять следующий ингредиент.

Интересно, о чём говорила Ида? Что за “зерно”? Понимаю, что ещё многого не знаю о проклятиях, но этот факт вызывает во мне воодушевление и желание узнать.

Впервые у меня появилась возможность раскрыть дар. Быть полезной и нужной, причём, по-настоящему нужной. А не как с Артэном… старалась поддерживать его по мере сил, а в итоге оказалась за бортом.

— Что-то ты не то делаешь. Рано я тебе зелья как работу дала, — в комнату входит Ида.

— Почему? Вроде бы всё по рецепту.

— Цвет не тот, — она подходит и снимает с огня котелок. — Интересно. Проверю потом, что у тебя вышло.

Цвет мне кажется вполне тем, но Иде виднее. В прямом смысле.

— Возьми, — она протягивает мне полоску ткани, и я не понимаю, для чего. — Там вышиты символы священные, ты этой стороной к глазам приложи. А, ты ж не видишь… Дай, завяжу.

Наклоняюсь, чтобы позволить старушке завязать мне глаза. Открываю их, и на удивление ничего не меняется! Эффект тот же, что с закрытыми, даже лучше.

— Так и тебе проще, и люди не пугаются, что ты зажмурившись ходишь, — поясняет Ида. — За неделю научу тебя всему. Россала вылечишь, если, конечно, не окажется там подлянки какой с его проклятием. А после в Храм тебя отпущу.

— В Храм? — я думаю, что послышалось. — Зачем мне туда?

— А куда? Этот мальчишка городской не успокоится. Не сразу. А мне скоро кормить тебя будет нечем.