– Узнаю Луизу, – хмыкнув, ответил Игнат. – Как же хочется отдохнуть. Может, ты дашь мне поспать, а потом мы поговорим?

Кира несколько секунд смотрела на Игната, а потом дом стал расплываться, словно кто-то возил тряпкой по свежей картине, размазывая краску по полотну, превращая шедевр в грязь. Игнат с трудом открыл глаза. Серые стены, тонкая подстилка, через которую ощущался холодный камень.

– Сволочи!!! – заорал Демидов на всю камеру, и его голос заметался среди четырех стен. – Сукины дочери, ну чего вам еще надо?

Он застонал, поскольку опять неудачно ткнул локтем в ребра. Он не знал, день или ночь на улице, он был совсем разбит, вымотан, выжат, еще немного – и он начнет говорить им то, что они хотят услышать.

– Суки вы, – почти прошептал он и аккуратно улегся на жутко неудобный неровный каменный кубик.

И почти тут же в его голову проник кто-то чужой. «Тварь», – послал Игнат четкий и яркий посыл. Он не знал, услышал его телепат или нет, но чужая воля никуда не делась. Демидов же привычно попытался ни о чем не думать, забить свой мозг воспоминаниями о пьянке, которая произошла месяц назад в Сторожье.

Через несколько часов за ним пришли. Игнат так ослаб, что им пришлось его нести, если можно так назвать, когда тащат под руки по коридору, а ноги безвольно волочатся по каменному полу. Поскольку был бос, он быстро стер их в кровь.

Вновь тот самый стул. Видок осмотрел помещение мутным взглядом – он медленно терял связь с реальностью: чего-то не хватало. За столом сидела дознавательница, ее бульварный роман лежал перед ней, у стены, наблюдая за ним, стояла незнакомая женщина среднего роста в довольно фривольном наряде с обалденным декольте. Но сейчас Игната ее вываливающаяся наружу грудь совершенно не интересовала – он наконец понял, чего не хватало: отсутствовали ставшие почти родными мордовороты.

– Вы что с ним сделали? – переведя взгляд на сидящую за столом женщину, произнесла ледяным голосом незнакомка.

Демидов даже поежился – ему показалось, что температура в помещении резко упала, а пар изо рта подтвердил факт похолодания.

– Прошу прощения, магесса, – равнодушно ответила инквизиторша, – но это прямой приказ инквессы Беаты. Вы не вправе здесь распоряжаться. И я настоятельно прошу вас не пользоваться магией, иначе вам придется покинуть допросную. А если вы не в состоянии владеть собой, могу вам предложить пару отличных подавителей.

Дверь в камеру открылась, и на пороге появилось новое действующее лицо – инквесса Беата, глава карающего отдела. Она осмотрела помещение, по магичке только зло скользнула взглядом, после чего уставилась на дознавательницу:

– Результат?

– Результат отсутствует, госпожа. Он твердит одно и то же, никаких разночтений в его истории нет. Единственное, чего нам не удалось выяснить, – кто его лечил после того, как он был ранен одержимой.

– А напрямик спросить не пробовали? – поинтересовалась магесса, голос ее был полон плохо скрываемого гнева. – Или вы его только били?

– Это единственное, чего он не сказал, – проигнорировав яд гостьи, ответила любительница бульварных романов. – Говорит, какая-то лесная ведьма демоны знают где. Попытки с вторжением в подсознание результата не принесли.

– Хорошо, – кивнула инквесса. – А теперь оставьте нас наедине.

Магичка тоже направилась к выходу, но Беата ее остановила:

– Задержитесь, магесса, мне нужна ваша помощь.

Когда за безымянной дознавательницей закрылась дверь, Беата посмотрела на Игната. Демидов именно в этот момент загремел со стула, поскольку даже сидеть больше не мог. Никто не бросился его поднимать. Беата смерила взглядом тело, лежащее у ее ног, после чего повернулась к волшебнице.