— Не знаю. А что делают в таких случаях? — глотнула вина и почувствовала, как затошнило.

Когда я ела в последний раз? Наверное, в тот день, когда Слава ушёл.

— Не знаю, мать, — протянула подруга, играя бокалом. — Я, к примеру, купила боксёрскую грушу, назвала именем своего бывшего и лупила её сутками, пока немного не отпустило. Ленка вон пьёт до сих пор да мужиков меняет, как перчатки. У кого как. Главное, чтобы абсистентный синдром не затянулся, а то потом трудно выбираться из этого дерьма.

А мой абсистентный синдром сколько будет длиться? Закончится ли он вообще? Или мне придётся с ним жить годами? Отчего-то казалось, что мне уже не выздороветь. Не прекратится эта ломка. Не заживут эти раны, потому что они очень глубокие, до самого сердца. И кровоточат, кровоточат…

— Предлагаешь купить грушу, напиться и трахнуть первого попавшегося мужика? — я горько усмехнулась и, судя по Юлькиному сочувствующему взгляду, очень жалко.

— Как минимум, — подруга ободряюще улыбнулась и хлопнула в ладоши. — Так, всё! Решено! Тебе нужна работа! И у меня даже есть один хороший-прехороший вариантик.

Раньше, когда Юлька говорила таким предвкушающим тоном, а её глаза начинали блестеть, я пугалась и старалась тут же выйти из её дальновидных, но сумасшедших планов. Сейчас же стало всё равно. Абсолютно. Ведь хуже уже быть не может.

*****

Вячеслав

Лиана потихоньку зашла в кабинет, на цыпочках прошла к столу, поставила кофе. Взглянула на него с надеждой и встала у стола.

Варламов попытался её игнорировать, но девушка явно не собиралась никуда уходить. И не надоело ей? Каждый день таскается к нему в кабинет и заглядывает в лицо верной собакой.

— Что? — не выдержал её пристального взгляда.

— Я кофе принесла… — и так каждый раз. Ей самой не надоело?

— Я вижу, Лиана. Спасибо, конечно, только это не твоя работа. Это работа моего секретаря, — уже подумывал о том, чтобы отправить её к хренам собачьим в Саратов, пусть там своему шефу кофе носит.

Но понимал, что не она виновата в его ситуации с Ниной. Не она раздражитель. Он сам. И сколько бы не искал крайнего, в глубине души хорошо понимал, что сам всё сотворил.

И это бесило. До зубовного скрежета хотелось нажраться, разбить кому-нибудь морду и заявиться к жене с цветами и извинениями. И она бы простила, он знал. Только что  это даст? Если их чувства охладели и больше нет той тяги, что раньше. Стоит ли вообще будить то, что давно умерло в них обоих?

— Я не уйду. Прошу, не гони меня снова, — Лиана обошла стол, подошла к нему вплотную и, встав на колени, сложила руки на подлокотники его кресла. — Я не могу больше так. Всё время вспоминаю, как мы с тобой…

— Не нужно этого вспоминать! Кажется, я понятным языком тебе объяснил, нет? — оторвал её руки. — Вставай!

— Нет! — обняла его за ноги и так осталась сидеть на полу.

Больная, блядь.

— Всё! Меня это достало! Ты завтра же едешь обратно в Саратов! Хватит с меня этих шекспировских страстей! — попытался встать, но Лиана так и не отпустила его ноги. — Бля… Мне что, силу применять?

— Если хочешь, применяй. Я на всё согласна, только не отправляй меня назад. Я всё равно не уеду. Там… Там мне плохо. Здесь, с тобой рядом — хорошо.

Вячеслав приподнял брови, не веря своим глазам. Как ребёнок, честное слово. Ни разу ещё такой женщины не видел. Даже его Нина не такая наивная.

— Слушай, либо ты сейчас же уймёшься, либо в офис больше не зайдёшь. Ты поняла меня? — рявкнул на девушку, схватил её за шиворот и отшвырнул от себя.

Лиана с криком приземлилась на пол и заплакала, глядя на него, как на чудовище. А он им и стал. Скоро колотить женщин войдёт в привычку.