То было первое знакомство Германии с нашими бронированными автомобилями. Одновременно Гинденбург получил известия о появлении таких же русских чудовищ на самых разнообразных фронтах.

Минул Стрыков, прошли бои у Гловно, Сохачева, Лодзи, Ловеча, легли под тремя машинами капитана Гурдова в течение двух часов три с половиной немецких полка у Пабианиц – узнала броневые автомобили и наша армия. Сухие короткие телеграммы из Ставки Главнокомандующего вдруг во всей полноте дали русской публике картину страшной, всесокрушающей силы наших, русских блиндированных автомобилей.

Молодая, маленькая часть в своих боевых скрижалях в 4–5 месяцев успела записать такие безумной отваги и разрушения дела, как под Пабианицами и Праснышем. Когда недавно, во время похорон героев-пулеметчиков один генерал увидел небольшой фронт, в котором большинство людей были с Георгиевскими крестами, он нашел для них лишь одно достойное приветствие: «Здорово, красавцы!»

Эти «красавцы» – все охотники, все русские люди, их стальные, мрачные машины – русские до последнего винта – их детища.

Настоящая война подняла занавес на мировой арене, обнаружилось много неведомых сил России. Пока этот занавес был опущен, мы привыкли ставить себе во всем девиз: «Все русское скверно». И вот, в одной из отраслей техники, в момент, когда никакая ошибка недопустима, когда малейший шаг есть вклад в результат кровавой войны народов, мы сумели оказаться на неожиданной высоте.

Бронеавтомобиль «Капитан Гурдов» в бою, 1915 год (рисунок неизвестного автора, из коллекции С. Санеева).

Когда два года назад полковник Д[обржанский] говорил о проекте блиндированного автомобиля, вопрос этот не получил и тени серьезного освещения, не заслужил ни малейшей доли внимания. В то время на это смотрели лишь как на игрушку, случайно занявшую место на автомобильных выставках в ряду других машин. Но когда теперь явилась нужда в этой «игрушке», как в серьезном оружии, долженствующем нести всю ответственность за свои боевые действия, сказалась русская мощь – сразу отлетела в сторону вся канцелярщина и резко прозвучал девиз: «Сказано – сделано».

В один прекрасный день полковник Д. полетел по заводам и закипела работа. Быстро нашелся подходящий состав и офицеров, и нижних чинов, нашлось и желание, и умение.

Нашлись и русские автомобили, нашлась и у нас броня своего изготовления. В результате – перед отправлением на войну Петроград видел впервые на Марсовом поле маневрирование бронированных машин, в которых все – начиная от колес и кончая пулеметами – было наше, русское до последней заклепки.

День и ночь работали под руководством полковника Д. наши офицеры и солдаты, без устали стучали молоты в руках русских рабочих, ковавших из русского материала невиданное, страшное оружие.

Пулеметчики говорят: «Наша машина – это все. Мы работаем всегда одни. Наша стальная коробка прокладывает дорогу идущим за ней войскам в батареях вражеских пулеметов, в сотнях людей. Сдай машина, не выдержи броня, откажи пулеметы – и мы погибли, и те, кто идет за нами».

Понятно, что теперь, когда бронированные автомобили провели столько славных боев, их личный состав с безграничной любовью относиться к своим холодным движущимся крепостицам. В этой любви и благодарность за то, что машина не подвела, и гордость за ее русское происхождение.

Броневик «Паккард» с 37-мм автоматической пушкой. На борту видна надпись «Капитан Гурдов». 1915 год (РГАКФД).

Солдаты и офицеры 1-й автопулеметной роты в ожидании выхода Николая II во время Высочайшего смотра. Станция Сеславино, февраль 1916 года.