Златку пошатывало, ноги стали ватными, и она боялась сделать шаг. Тим присел на корточки, что-то вытащил из-под груды бумаг, и выпрямился. Злата торжествующе вскрикнула, увидев пухлую папочку, в которой лежал паспорт и всё остальное.

— Ух ты, наконец-то! Больше ни за что сюда не приду! — хлопнула она в ладоши, как ребенок, радующийся новой игрушке.

Протянула ладонь, нетерпеливо пошевелила пальчиками, но Тим не торопился отдавать её имущество. Они смотрели друг на друга, и Златка вдруг испугалась тех мыслей, что посетили незадолго до этого. Ведь он сейчас заглянет в паспорт, и поймёт, что никакая она не мелкая! И тогда его ничто уже не остановит, потому что в его глазах она отчетливо прочла то, чего и опасалась.

Он хотел её.

Она сглотнула ком, и прошептала:

— Отдай… Пожалуйста.

— Бери, — он усмехнулся, и она приблизилась, протянула руку, почти уверенная, что Тим сейчас спрячет паспорт за спину, но он этого не сделал.

Однако, вытянуть корочки из его пальцев тоже было непросто. Несколько секунд яростных усилий ввергли Златку в отчаяние, но она упрямо продолжала отвоевывать своё.

— Да не дергайся, я же сказал, детишек не насилую. — негромко произнес Тимофей, отступая к дивану.

Так как оба они держались за паспорт, Златка была вынуждена идти вперед.

— Тим, хватит! — сверкнула она глазами снова рванув папочку на себя. — ну, отдай!

— А чё ты так занервничала-то? — он шагнул назад, а она наступала на него. — дай взглянуть, просто ради интереса. Ты ж не скажешь, (чума) сколько тебе уже годков стукнуло, а я сдохну от любопытства. Ну, бэби, я чё, не заслужил хоть немножко поощрения?  

— Нет, я запрещаю! — сердилась она. — Тим, ну правда, хватит дурачиться! Что за ясли, блин?

— Вот я и спрашиваю, что за детский сад, блять… Давай договоримся... Говоришь правду о своем возрасте или я узнаю сам. Обещаю, ничё я тебе не сделаю. Я ж не мудак, как наш общий покойничек.

Он плюхнулся на продавленный диван, и Златка, потеряв равновесие, споткнулась о его кроссовку. Малой поймал её за запястье, и потянул на себя. Она упрямо боролась, но он был намного сильнее, и ей пришлось уступить. Оказавшись у него на коленях, Злата выпрямилась, выравнивая сбившееся дыхание. Сердце участило бег, тело снова охватила мелкая дрожь.

Мужчина не делал никаких агрессивных попыток облапить её, просто сидел, привалившись к спинке, откровенно разглядывал её грудь потемневшими глазами, и всё же его свободная рука лежала у неё на пояснице, и Златка знала, он не отпустит. А если уж совсем честно, то она хотела, чтобы он поцеловал её.

— Мне уже восемнадцать. — чуть слышно сказала она, и поспешно добавила, — и я ни разу не была с парнем! Ну, то есть… Я не…

Как же это было трудно, произнести вслух!

— Целка, что ли? — подсказал Малой, недоверчиво прищурившись, и криво усмехнулся. — восемнадцать, говоришь… Я думал, меньше…

— Ты дал слово, что не тронешь меня. — напомнила она, воспользовавшись моментом. — и слово свое держишь, сам говорил!

Она разжала пальцы, устав от борьбы за паспорт, и он всё же раскрыл его. Злата наблюдала за ним, смена эмоций на красивом лице была красноречивой. Захлопнув книжицу, подал девушке, и она быстро спрятала папочку в просторный карман толстовки.

— Маленькая большая девочка, — улыбнулся Малой, подмигнув ей, и мягко спихнул с колен. — скажи-ка мне вот что… Ты, в натуре, девственница?

— Нет, это была дурацкая шутка! — воздела она глаза к потолку. — да знаю я, в наше время это вроде как дефект, надо мной в классе все смеялись.

Она грустно усмехнулась, а у Тима защемило в груди. Он не понимал, что его так привлекло в девчонке, и это было странно. Миниатюрная, худенькая, с белой кожей, усыпанной веснушками, Златка напоминала куколку, а ему нравились бабы «в теле». Но вот какая-то хуйня же с ним творилась, он возбуждался при виде этой пигалицы, и с этим не хрен было поделать.