— Почему же не можем? Можем. Я, к примеру, могу даже его спустить по лестнице. Хочешь? — кажется, башню таки сорвало, а Моська ещё и усугубляет.

— Прекрати! К тому же, когда очухается можем сказать, что сам упал, — мне кажется, или она правда парится насчёт его мнения?!

Да какого…

— Он в полиции работает. А у тебя ни документов, ни памяти.

— Так ты обо мне что ли паришься, Моська? — ухмыляюсь как последний идиот.

Она тяжело вздыхает и закрывает глаза.
Устала кроха моя.
Да, денёк сегодня весёлый.

Молча подхватываю худосочную тушку Володи и несу его к дивану. Бармалей смотрит на меня с укоризной и с тихим рычанием сваливает в сторону.
Да, псина, я тоже не особо рад этому. У меня так-то другие планы были на новогоднюю ночь. В особенности, касательно твоей хозяйки.

— Ты бы в спальню его отнёс, — слышу позади и, кажется, из ушей начинает валить пар.

— В спальне мы с тобой будем спать!

— Не мечтай даже! Будешь на полу или с ним на диване! — посмотрите-ка, ожила Моська.

— За стол иди, Надя! — рявкаю через плечо и бросаю лоха на скрипучий диван.

Зашибись, мента, как красну девицу на руках таскаю.

*****
 — Сколько тебе лет, Надь? — рассматриваю её хрупкую фигурку и ловлю себя на мысли, что не прочь бы и пощупать её.

— - Неприлично спрашивать у женщины…

— Да, я знаю. Так сколько? — настаиваю и ей это, похоже, не очень нравится.

Стесняется что ли?
Дурёха.

— Тридцать недавно стукнуло, — говорит так обречённо, что меня смех разбирает.

— Разве это много? Я вот не знаю, сколько мне лет, но думаю, что намного старше.

— Ты мужчина. Вы и в сорок, и в пятьдесят ещё по бабам бегаете. А для женщины тридцать — уже старая, — какую же чушь она городит.

— А по-моему, самое оно. Моська, а ты чего не в платье? — только сейчас замечаю, что Надя в джинсах и слегка потасканной футболке.

Насколько я знаю женщин, а мне кажется, я их знаю, для них любой праздник превращается в ритуал с охами-ахами у зеркала и причитаниями «надеть нечего».

Опять же, откуда я это знаю? Так легко рассуждаю о бабах, что, кажется, должен помнить хотя бы одну… Но нет. Пустота в башке.

Наденька ещё эта… Странная.

— Этот мудак тебя так загнобил? — киваю в сторону гостиной, где валяется тело её бывшего и в который раз задаюсь вопросом — какого хрена я его не выкинул?!

Ладно, в конце концов, может этот мусор поможет мне узнать кто я вообще. Если сидел, а думаю, так оно и есть, то в ментовской базе должна быть моя харя.

— Давай не будем сейчас о нём, — накладывает мне на тарелку салат и этот жест охренеть как нравится.

Смотрю на большие часы на стене и вскакиваю, как ошпаренный.

— Шампанское где?!

Наденька, ахнув, несётся к холодильнику, а я расплываюсь в счастливой улыбке. Возникает навязчивое ощущение, что всё именно так и должно быть. Правильно это всё. За исключением, конечно, мента на диване.

Под бой курантов откупориваю «шампунь» и разливаю по бокалам.

— С Новым годом… Лёша, — Наденька поднимает свой бокал и смущённо улыбается.

— С Новым годом, Моська! — притягиваю её к себе и впиваюсь своими губами в её.

Какие же охуительно сладкие у неё губы! Да я в жизни ничего слаще не пробовал! Хотя откуда мне знать…

Надя не сопротивляется, но и не отвечает. В шоке маленькая. Ну ничего, это временно. Скоро закричишь подо мной, Моська.

*****                                           

Никогда бы не подумала, что мужчина, страдающий амнезией может быть интересным собеседником, но Лёша меня удивил. В основном, конечно, болтала я, что, в принципе, на меня не похоже. Даже со своей единственной подругой я никогда особо не откровенничала.