В её душе вдруг поднялась такая обида, что горло перехватило.

– Не надо меня никуда провожать, – заявила она со всей твердостью, протягивая руку к «Эстрелье». – Я уже улетаю.

– Нет.

Свой категоричный отказ Морено постарался смягчить улыбкой, но Джинни это не тронуло. Она сердито сдвинула брови.

– Почему?

– Не с твоей рукой, – коротко пояснил он. – И не сейчас.

Он показал на небо, где между клубящихся серых туч вспыхивали и гасли сияющие огни флайра. Поначалу Джинни казалось, что голова у неё идет кругом от свалившихся на неё потрясений и экстремальной посадки, но теперь она ощутила себя так, будто стоит в движущейся повозке. Остров двигался. В этом не было ничего необычного – все летучие острова Архипелага постоянно находились в движении, но этот проклятый остров двигался как-то неправильно, по-особенному.

Морено кивнул ей с сочувствием, и у Джинни окончательно созрело понимание: она влипла.

– Никто не сможет улететь отсюда, пока дон Скарца творит своё колдовство.

– Что ещё за дон Скарца? – пробормотала она, пытаясь осмыслить эту новую опасность.

Мало того, что она со всей дури влетела в логово контрабандистов, так теперь ещё ей угрожает какой-то колдун?! Джинни со свирепым отчаянием снова посмотрела на небо.

– Это хозяин острова, – подсказал молчавший до этого сеньор Кабреро.

– Увы, если ты попал сюда, то выбраться будет непросто, – усмехнулся Морено, и в его голосе слышалась горечь.

Сеньор Кабреро, взявшийся проводить её до дома, был немногословен. Они вдвоем двигались вглубь острова, мимо серых и черных скал, верхушки которых таяли в серебристом тумане. В одиночку Джинни давно бы уже заблудилась. Она старалась придерживать пострадавшую руку (проклятый Леон!), а Кабреро тащил её доску и свернутый парус. Несмотря на солидный возраст, двигался он проворно, с неожиданной легкостью перешагивая через камни. Иногда косился на спутницу, качал головой и ворчал что-то себе в усы. Впрочем, её лодку он нёс очень бережно. Насколько Джинни успела заметить, лодки здесь ценились гораздо дороже людей.

– Подождите меня, – попросила она, выбившись из сил.

Прислонив её лётную доску к высокому камню, Кабреро утер пот со лба и ещё больше насупился.

– Не понимаю, с чего вдруг Морено решился тебя оставить. В нашем монашеском углу сто лет никаких баб не было!

– Монашеском? – с нескрываемой иронией спросила девушка.

– А то! Живем здесь, как крабы-отшельники.

Он поудобнее перехватил «Эстрелью» огромной лапой, действительно похожей на крабью клешню, но внезапно бросил её на землю и толкнул Джинни к скале:

– Пригнись!

Над их головой со зловещим свистом пронеслись две размытые тени. Девушка не успела слова сказать, а Кабреро уже тянул её в щель между скалами.

– Остроклювы, холера их побери, – выругался он. – Повезло же иметь такого соседа, как Скарца! Очень уж он бережет свой остров от чужаков!

Они оба притихли в расщелине, прислушиваясь и вглядываясь в узкую светлую полосу неба.

– У тебя что, кровь? – вполголоса спросил Кабреро. – Покажи руки.

Он неодобрительно поцокал языком, глядя на дыры в её рваных перчатках, сквозь которые алели ссадины. Стащил с себя огромные краги.

– Возьми мои, что ли. Эти твари кровь чуют за километр!

– Милые птички, – пробормотала Джинни, пытаясь справиться с шоком.

– Не то слово. Сейчас Морено с ними покончит, и дальше пойдём.

Над скалами уже взвился большой красно-белый парус. Пронесся сквозь стаю горластых хищников, как нож сквозь масло. Две птицы, кувыркаясь, упали на землю. Остальные кинулись врассыпную.