Как же сказать, что я люблю Тель-Авив, когда есть Москва, с которой у нас долгий запутанный роман, со страстью, горечью и взаимными изменами, и есть недостижимый Иерусалим. Это всё равно что я завела бы нежного весеннего любовника и бегала к нему иногда без обязательств и будущего, без скандалов и борща. Ну да, нам хорошо вместе, но разве это – подлинное? У нас обоих «кто-то есть», а планов на совместное существование, наоборот, нет. Неважно, что у нас бывают эти бесконечные ночи, когда растворяешься в сумерках и в друг друге; наслаждения, о которых даже неловко потом вспомнить, а не только назвать; совпадения мыслей и мнений, так что достаточно просто переглянуться и кивнуть; наше общее тепло всего лишь телесное, и ничего, если я буду плакать, уходя, я ведь быстро перестану. Это, конечно, не любовь.

Москва выпила у меня столько крови, что у нас всё серьёзно. Иерусалим забирает часть души и замещает собой. А тут слишком много сиюминутного счастья без всякой достоевщины и мистики, и потому, уезжая, я буду мяться и мямлить: «Эээ, с тобой хорошо, спасибо, я ещё когда-нибудь приеду, если ты не возражаешь, это было чудесно, ты очень красивый, мне понравилось, удачи, пока-пока!» – и прятать руки, чтобы не обнимать слишком крепко.

Конец ознакомительного фрагмента.