– Интересный водопроводчик, этот Скотников. И инструмент у него интересный… – перебил подчиненного Чулицкий.
– Скотников говорит, что ему очень часто приходится выполнять подобные просьбы – жильцы постоянно теряют ключи от дверей и различных хранилищ. Якобы для этого он и приобрел набор отмычек, – пояснил коллежский секретарь.
– Вы его хорошенько проверьте, Мечислав Николаевич, хорошенько! У нас в центральном районе как раз серия квартирных краж недавно случилась.
– Непременно проверю.
– Хорошо. Продолжайте.
– Слушаюсь. Так вот, после того как слесарь открыл стол, Давыдов-младший вынул оттуда связку ключей, одарил Скотникова рублевкой, и тот отправился восвояси. Иван Иванович уже сличил следы на замке с изъятой у слесаря отмычкой и божится, что именно ею они и были оставлены. Сейчас он пишет заключение. Разумеется, я сразу же сообщил обо всем генералу. Его превосходительство уверил меня, что документов дома не забывал и никаких подобных распоряжений сыну не давал.
Чулицкий отхлебнул чая и поставил стакан на стол.
– Ну что я могу сказать. Как всегда – браво. А когда, вы говорите, младший Давыдов убыл за границу?
– Через два дня после вскрытия стола – 29 марта. Батюшку из командировки не дождался.
– Где он сейчас?
– В Дижоне, учится.
– Дижон, Дижон… Это, кажется, к югу от Парижа?
– Не знаю, я во Франции не бывал.
– Так собирайтесь!
Глава 3
«Каждый намеревавшийся отбыть за границу русский подданный, кто бы и какого звания ни был, обязан подать о том прошение местному генерал-губернатору, губернатору или градоначальнику, по принадлежности (ст. 164), и представить от полиции свидетельство, удостоверяющее, что никакого законного препятствия к отъезду его нет».
(Статья 165 Устава о паспортах тома 14 Свода законов Российской империи.)
Мечислав Николаевич вышел из градоначальства в половине третьего и, еще раз полюбовавшись на новенькую книжку заграничного паспорта, отправился домой обедать. Вкусно поев и поспав пару часиков, чиновник для поручений взял извозчика и велел везти себя на Офицерскую. До начала вечерних занятий оставалось еще около часа, поэтому народу в сыскной почти не было – дремал за столом дежурный агент да из одного из надзирательских кабинетов доносились крики и глухие звуки ударов. Кунцевич решил прийти пораньше, чтобы никто не помешал поработать с бумагами – надо было подбить дела перед командировкой, срок окончания которой известен был одному только Богу.
Чулицкий за неделю, ушедшую на получение заграничного паспорта, постарался его разгрузить, и теперь в производстве коллежского секретаря находилась всего с полдюжины маловажных дознаний. Он внимательно изучал папки с делами, делал пометки, иногда писал на осьмушках листов указания для подчиненных и скрепкой прикреплял бумажки к обложкам дел. К половине восьмого все было сделано. С чувством удовлетворения Мечислав Николаевич сгреб папки под мышку и направился на вечерний развод.
– А вам, господин коллежский секретарь, вот это дельце: со склада купца Мельхиорова на Пятой линии сегодня в полдень мошенническим путем похищено пять подвод москательного товару. Ваш Левиков вроде какую-то ниточку за кончик ухватил, но вы все равно лично проконтролируйте, пожалуйста, Мельхиоров в градоначальстве влиятельных знакомцев имеет, нам лишние попреки ни к чему. Завтра же проверьте, чего там Левиков насобирал.
Кунцевич аж рот раскрыл:
– Завтра? Так я же завтра в Париж должен…
– Отменяется Париж, Мечислав Николаевич. Потерпевшая, мадам Давыдова, подала прошение о прекращении дела в связи с примирением с сыном, поэтому надобность в вашей командировке отпала. Вернется Илья Васильевич домой на вакации, следователь его формально допросит и пошлет дело на прекращение по основаниям, предусмотренным статьей 157 Уложения, так что казенные деньги на заграничные вояжи тратить незачем.