Та-ак… Та-а-ак!

Я не знала местных законов, не знала ситуации с разорением, но слова Офелии мне очень не понравились. Бизнесмены – а в том, что Бертран тот ещё делец сомневаться не приходилось, – добрыми не бывают.

А ещё какие-то пилюли. И свадьба! Всё это точно неспроста.

– Что ж, – отвлекая от хмурых размышлений, позвала Офелия. – Хватит болтать. Мы обе устали, пойдём провожу?

– Да уж… где комната я не забыла. – Это была, разумеется, ложь! Попытка сгладить предыдущую амнезию, убрать подозрения.

К счастью, расчёт оказался верным, и компаньонка решила, что одна я точно не доберусь. Подхватив под руку, она потянула к широкой, уводящей на второй этаж лестнице. Затем провела по коридору и лично распахнула дверь.

Тут настал момент знакомства с личной территорией леди Алексии, и… А можно мне в какой-нибудь другой особняк? Можно я перееду?

– Милая, да что ты заколебалась? – Офелия участливо подтолкнула в спину.

Комната была небольшой, запылённой и в ней царил жуткий беспорядок. А ещё тут тоже был запах, но другой – не вонь, а обыкновенная затхлость. Промолчать опять не удалось:

– То есть слуг у нас тоже нет?

Толстушка печально покачала головой, и я уже приготовилась узнать, что весь этот огромный дом мы обслуживаем вдвоём, но…

– Разве ж это слуги, милая? Так, бездельники.

– Мм-м… Если бездельники, то зачем мы их держим?

– А кто ещё согласится работать бесплатно?

Я уставилась на Офелию как баран. Понимала, что надо реагировать как-то помягче, но положение было слишком странным.

– Ну что ты смотришь? – толстушка опять вздохнула, на сей раз горестно. – С нами остались только те, кому некуда пойти. Остальные разбежались, прихватив с собой много разного добра. Тебя обокрали, девочка, а я ничего не могла сделать. Я всего лишь слабая женщина.

Ясно, что снова ничего не ясно.

Что ж, продолжаем собирать информацию.

– Раздевайся, дорогая, – добавила Офелия. – Я скоро вернусь.

***

Хорошая новость заключалась в том, что меня всё-таки покормили. Правда на этом позитив и закончился. Весь мой ужин состоял из тонкой чёрствой лепёшки, половинки яблока и стакана воды.

Еду принесла тощая замызганная девчонка с выразительными чёрными кругами вокруг глаз. Страсть как хотелось устроить ей допрос, но я сдержалась. Достаточно того, что о нетипичном поведении Алексии знает мадам Офелия.

Пожалуй, рано пугать своими вопросами слуг.

Затем была новость номер два – следуя указанию толстушки, я действительно избавилась от платья. Выяснилось, что, невзирая на «средневековый фасон», застёжкой служит нечто похожее на привычную молнию.

После недолгого ощупывания себя, я обнаружила собачку, потянула и… ну, собственно, вот. Тут поджидал очередной сюрприз – стоило снять платье и бросить на спинку стула, как оно преобразилось. Белизна и лёгкие блёстки исчезли, юбка перестала быть такой пышной, а возле ворота обнаружилось ярко-жёлтое пятно.

Сказка про Золушку? Да, пожалуй. В памяти всплыли слова Дрэйка о некой иллюзии.

Там, на приёме, было непонятно, зато теперь до меня дошло. Магия. Вот она – настоящая, воплощённая! Платье было зачаровано и, полагаю, кто-то из гостей сквозь эту иллюзию видел. То-то на меня косились.

Но кто зачаровал платье? И зачем Алексия пошла на этот обман?

Третья новость оказалась нейтральной – осмотрев комнату я увидела разное. Бардак никуда не делся, мебель была изношенной, а шкаф скрывал этакое месиво из одежды. Её, кажется, вколачивали на полки ногой.

Зато девичья спальня совмещалась с отдельным санузлом. Он был крошечным, но с душевой, раковиной и – о, чудо! – вполне обыденным унитазом. Сантехника была замыленной, грязной, зато работала. Там же, на крючках, висели серые, не стиранные лет сто полотенца и измятый, замызганный халат.