«Кое-кто видел, – подумала журналистка. – Кое-кто видел!»

И она почувствовала, как мерзкий, липкий страх наполнил все тело до кончиков пальцев.

– И что? – с тревогой спросила Ирина, понимая в душе, что ничего хорошего ей не скажут. Так и оказалось.

– Воля твоя, – с отчаянием крикнула дочь. – Но все это никуда не годится!

– Но что же делать, – вздохнула Ирина. – Придется идти в чем есть.

Наташка глазами выразила все, что она думает о своей легкомысленной и безответственной матери, и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Ирина снова тяжко вздохнула и оглядела разоренное помещение. По всей комнате валялись одежда, белье и предметы туалета. На разложенном диване лежали два платья, еще одно, синее, было на Ирине.

«Наташка права, – с тоской подумала Ирина, – это синее еще хуже, чем те. А я так на него рассчитывала…»

Ирине ужасно нравилась ее работа – писать детективы. Собственно, работой это трудно было назвать. Как известно, то, что приносит удовольствие, это уже не работа. Нельзя сказать, что все в ее деятельности было безоблачным – бывали дни, когда Ирина называла себя бестолочью, бездарностью, чувствуя, что не может написать ни строчки. Однако когда очередной роман бывал закончен, ее охватывало чувство необычайного удовлетворения. А уж когда она видела, что на лотках и в магазинах появилась новая книжка, радости не было предела.

«Неужели это я, скромная домохозяйка, неудачница, как считали некоторые, смогла написать двенадцать романов, которые расходятся весьма приличным тиражом? Неужели это мои книжки читают люди, проглатывают залпом, передают друг другу и жадно спрашивают продавцов: «А Снегиревой нет? Ах, эта книжка, я уже ее читала. А когда новая выйдет?»

Слов нет, работа приносила Ирине много радости. Были в ней и другие плюсы. Не нужно каждое утро вставать рано, с трудом продирая глаза, с тоской одеваться и ползти на службу, трясясь в переполненном вагоне метро и рассматривая заспанные лица таких же, как она, горемык. Не нужно интриговать и прогибаться перед начальством, добиваясь очередного повышения зарплаты. Не нужно портить желудок бутербродами или сомнительными блюдами из ближайшего бистро. Не нужно тратить каждое утро уйму времени на макияж и выбор одежды.

Но была во всем этом и изнанка. Ирина мало куда выходила, за что ее очень осуждали подруги и дочка. Что делать, если писательский труд требует уединения и тишины?

Есть такая пословица: «Было нечего надеть – стало некуда носить». Раз некуда, то не надо и покупать лишнюю одежду, только шкафы загромождать.

Неприятности подступили как всегда, когда их меньше всего ждешь.

Издательство, где уже несколько лет работала Ирина, справляло юбилей – десять лет существования. По такому случаю устраивали торжественный банкет в самом шикарном ресторане города. Ирине прислали приглашение заранее. Она наскоро перебрала свой гардероб и осталась довольна: имелось три более или менее приличных платья, в которых можно было пойти в ресторан. Наташка была совершенно права в своем ворчании, потому что Ирина легкомысленно оставила вопрос выбора платья на последний день. И пожалуйста, сегодня уже банкет, а идти совершенно не в чем: маленькое черное платье «Шанель» выглядит далеко не новым, на подоле темно-бордового с бретельками обнаружилось несмываемое пятно, а синее, относительно новое, на которое Ирина возлагала основные надежды, слишком свободно в груди и вообще плохо сидит.

Под диваном послышалась возня, и на свет выполз симпатичный рыженький кокер Яша. Он грустно поглядел на хозяйку и бочком направился к двери. Кажется, он тоже не одобрял Ирининого легкомыслия.