– Товарищ? – захлопала ресницами Катя. – Какой товарищ? Извините, я все-таки не понимаю.

– И не надо, – задушевно пропел тощий и почти просочился в квартиру, – мы вам сейчас все объясним и документы покажем… Только что же это мы на площадке разговариваем? Давайте зайдем к вам, посидим. Может, вы нам чаю нальете или хотя бы водички?..

– Без газа, – вставил толстяк.

– У меня нет без газа, – неуверенно протянула Катя, понемногу отступая перед незнакомцами. – С газом тоже нет. А чаю могу вам налить…

– Очень хорошо, – тощий не переставал сверлить Катю глазами, – чай даже лучше. Чай – это очень полезно!..

Вдруг за спиной у незнакомцев прогремело:

– Руки вверх! Полиция! Вы окружены!

Толстяк испуганно ойкнул и стрелой помчался к лестнице. Тощий напарник припустил следом.

Катерина захлопала глазами.

Никакой полиции на площадке не было, зато была ее лучшая подруга Ирина Снегирева.

Ирина втолкнула ее в квартиру и заперла дверь на все замки.

– Зачем ты закрываешь, – пролепетала Катя, – там же полиция?..

– Какая полиция? – возмутилась Ирина. – Это я их хотела напугать! Слава богу, сработало! Катька, что ты вытворяешь? Зачем ты открываешь дверь кому ни попадя? Вот скажи, зачем ты чуть не впустила в квартиру этих типов?

– Так я думала, что это ты, – принялась оправдываться Катерина, – а оказалось, что это из Горгаза… То есть из Горэнерго. В смысле, из санэпидемнадзора.

– Какой Горгаз! – Ирина от возмущения села на тумбочку. – Катька, когда ты наконец поумнеешь? Ведь это были самые настоящие уголовники. Еще минута – и они бы тебя ограбили, а может, даже убили.

– Почему ты так думаешь? – заупрямилась Катерина. – Вдруг они действительно из Горгаза?

– Ага, или из дурдома – за тобой приехали. Ты видела, как они ломанулись, как только услышали слово «полиция»? Говорят тебе: это были уголовники.

– Наверное, ты права, – пригорюнилась Катя. – Спасибо, Ирка, как ты вовремя появилась…

– Горбатого могила исправит, – хмыкнула в ответ Ирина. – Вечно с тобой какие-то проблемы!..

Профессор Кряквин проснулся среди ночи.

В мини-госпитале все было тихо, только где-то далеко время от времени урчал одинокий холодильник.

Но у Валентина Петровича была уверенность, что проснулся он не просто так, а от какого-то звука.

Он лежал на спине, вслушиваясь в тишину, и вдруг тот самый звук повторился.

Это был стон. Едва слышный, с трудом сдерживаемый мучительный стон. Так стонет сильный человек, который не хочет никому демонстрировать свою слабость.

Валентин Петрович прислушался.

Вот стон повторился. Теперь стало ясно, что он доносится из ближайшей комнаты, оттуда, где лежит его сосед.

Профессор Кряквин был человеком добрым и отзывчивым. Забыв о собственном недуге, он спустил ноги с кровати и поднялся.

Голова кружилась, стены слегка накренились, но в целом он чувствовал себя не в пример лучше, чем накануне. Покачиваясь и держась за стену, Валентин Петрович прошел несколько метров и заглянул в приоткрытую дверь соседней комнаты.

Сосед, крупный мужчина с широкими плечами и низким покатым лбом, полулежал на кровати и сжимал голову руками. По бледному лицу струился пот.

– Что с вами, коллега? – тихо спросил профессор. – Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Слышь, мужик, уйди! – простонал сосед. – Ты мне этим очень поможешь.

– Но, может быть, все-таки позвать сестричку? Она даст какое-то лекарство…

– Лекарство? – с трудом выговорил сосед. – Да не помогают мне никакие на фиг лекарства! Разве что пуля в лоб!

– Да что вы, коллега! – ужаснулся Валентин Петрович. – Не бывает безвыходных положений. Выход всегда найдется.