– Инсталляция называется: «Дело – труба!», – констатировала я, оценив диспозицию.

– Только, чур, не трубить об этом Клодине! – взмолился Базиль.

– Фу, Киник! Фу! – крикнула я на цинично лающего призрака древнегреческого пса, аккуратно подхватив кота на руки.

– Гран мерси, шер ами! – промурлыкал Базиль и, спрыгнув с моих рук на пол, прошёлся взад-вперёд по комнате, эффектно задрав хвост.

– Как тебя угораздило оказаться на трубе? – спросила я.

– Долгая история! Сначала я подмешал Клодине снотворное в вино и решил немного прогуляться, вдохнуть воздух свободы, – пояснил Базиль перед тем, как принять человеческий облик.

– Са-мау понимаешь: пятьдесят лет строгого следования супружескому долгу! По-твоему, я не заслужил небольшую награду? – добавил он.

Я пожала плечами. От оборотня веяло дорогим парфюмом с нотками мускуса и каким-то неодолимым звериным очарованием. Как можно сердиться или осуждать милого котика?!

– Ну вот, шер ами! – подмигнул мне Базиль. – Я, видишь ли, со вчерашнего вечера начал, так сказать, клеить… заготовки для аппликации «Романтика бурной ночи». Всё шло прекрасно, я бы повторил каждый момент! Мне на этот раз даже не понадобилось вот это…

Мурный лохмач показал мне наполовину выдавленный тюбик с надписью: «Магический клей «Момент». Надо сказать, что в карманах оборотня водилось много интересных магических вещиц. Например, я лично видела у него мозгопудру «Полторы извилины» и концентрированную глазную пыль, которыми Базиль умело пользовался, чтобы охмурять женщин в мире живых. Всё это покупалось или прихватизировалось на Чёрном Рынке Затерянных Душ – одном из самых интересных мест потустороннего мира.

– Но тут появились они, и всё пропало! – добавил оборотень, а потом замолчал и нахмурился.

– Кто «они»?! – удивилась я.

– Если бы я знал! – воскликнул Базиль, эмоционально всплеснув руками, на пальцах которых по-прежнему красовались длинные ухоженные ногти-когти цвета металлик. – Я их не видел! Впервые в жизни я не знал, кто ко мне приближается! Но я чувствовал присутствие чего-то незнакомого, очень быстрого, холодного и жуткого. Веришь?! У меня вся шерсть встала дыбом!

– А как же ты всё-таки оказался на трубе? – спросила я, думая о странных следах, концентрирующихся у моего окна, которые помог обнаружить фонарь.

– Ах, это… – Базиль замялся, не желая признаваться в чём-то. – Пёс, будь он неладен! Терпеть не могу собак! И, кажется, эти неведомые существа – тоже! По крайней мере, они исчезли, как только пёс залаял.

– Клодина де Нозиф приближается к дверям со скоростью средневекового тарана! – бодро отрапортовали черепа, в обязанности которых входило оповещение об опасности.

Ситуация принимала новый оборот. Базиль молниеносно сунул мне в руки тюбик с магическим клеем и с самым невинным видом присел на банкетку в тот момент, когда я произносила:

– Впустить!

Клодина вошла, очень быстро охватив цепким взглядом комнату. Представляю, как всё выглядело со стороны: я с растрёпанными волосами и в полупрозрачном ночном одеянии, застывшая с судорожно сжатым в ладонях тюбиком, и неотразимый взъерошенный Базиль, с отсутствующим видом изучающий узоры на потолке.

– Это не то, что ты подумала, Клоди! – нежно промурлыкал оборотень, на всякий случай отступая под защиту стола.

– То есть, это я зря думаю, что рядом с Эжени ты как в камере хранения? – рассмеялась Клодина.

Чувствовалось, что она настолько хорошо изучила своего суженого, что догадывается обо всём, но не может причинить этому лохматому сокровищу сколько-нибудь ощутимый вред. Наверное, в этом и заключалась любовь.