Лоренс задумался и наконец ответил:

– Да, возможно.

Где-то в отдалении зазвучала музыка. Она доносилась с баркаса, плывшего по реке, и Брида сумела даже разглядеть в освещенном окне-иллюминаторе силуэт моряка. Музыка напомнила ей годы отрочества – воскресила в памяти школьные балы, и то, как пахло в отчем доме, и даже цвет ленты, которой она завязывала свой «конский хвост». Она поняла – Лоренс никогда не задумывался над вопросом, который она только что задала ему, и, быть может, в этот миг спрашивает себя, есть ли в его теле атомы скандинавских воинов-викингов, вулканической лавы, доисторических, таинственно исчезнувших животных.

Но сама она размышляла совсем о другом. Она хотела всего лишь понять, был ли когда-нибудь этот мужчина, так нежно обнимавший ее сейчас, частью ее самой.

Баркас меж тем подошел ближе, и музыка заполнила все пространство вокруг. И сидевшие за другими столиками тоже примолкли, чтобы определить, откуда исходит она, потому что у каждого в прошлом было и отрочество, и школьные балы, и мечты о воинах и феях.

– Я люблю тебя, Лоренс.

И Брида сделала все, чтобы этот юноша, который столько знал о свете звезд, получил хоть малую толику той, кем была она когда-то.

«Не получается!»

Брида села в постели, взяла со столика пачку сигарет. Вопреки своему правилу решила закурить натощак.

До очередной встречи с Уиккой оставалось два дня. В течение этих двух недель Бриде казалось, что она старается изо всех сил. Все свои надежды она связывала с тем, чему научила ее эта красивая таинственная женщина, и очень бы не хотела разочаровывать ее, однако колода карт отказывалась раскрывать свою тайну.

Три вечера подряд, завершая упражнение, она чуть не плакала. От ощущения своего одиночества, беззащитности и еще от того, что чувствовала – предоставленный ей шанс утекает меж пальцев. В очередной раз ей пришлось убедиться, что жизнь обращается с нею не так, как с другими людьми: дает ей все возможности добиться чего-то, а в тот миг, когда желанная цель оказывается совсем рядом, почва вдруг уходит из-под ног. И ведь в точности так же обстояли дела и с ее занятиями, и кое с кем из возлюбленных, и с мечтами, которыми она никогда ни с кем не делилась. И вот теперь это происходило с той стезей, которой она захотела следовать.

Брида вспомнила про Мага: быть может, он сумеет помочь ей? Но ведь она поклялась самой себе, что вернется в Фольк, лишь когда овладеет магией в достаточной степени, чтобы смело глядеть Магу в лицо.

Сейчас ей казалось, что этого не произойдет никогда.

Она еще долго лежала в постели, пока не решилась, наконец, подняться и сварить себе кофе. Да, она обрела решимость встретить еще один день, еще одну «ночную тьму повседневности», как привыкла говорить после того, как побывала в лесу. Приготовила кофе, взглянула на часы и убедилась, что времени еще в избытке.

Подошла к полке и нашла между книг листок, полученный от хозяина книжной лавки. «Есть и другие пути, – утешала она себя. – Если я сумела дойти до Мага, если сумела встретиться с Уиккой, то, значит, найду и человека, который научит, как сделать так, чтобы что-нибудь стало получаться».

Она твердила это про себя, но знала, что это – лишь отговорки.

«Всю жизнь я что-то начинаю и бросаю на полдороге», – не без горечи подумала Брида. Быть может, в скором времени жизнь начнет понимать это и перестанет предоставлять свои всегдашние возможности. Или, быть может, закроет все пути, прежде чем Брида успеет сделать хоть шаг.

Но пока она была такой, как всегда, и чувствовала, как с каждой минутой улетучиваются сила и решимость, а вместе с ними – и возможность меняться. Всего несколько лет назад она еще сетовала на себя, еще способна была на героические поступки, а вот теперь научилась приспосабливаться к собственным ошибкам. Она знала, что у других людей происходит то же самое: они до такой степени привыкают к своим просчетам и промахам, что постепенно начинают путать их со своими достоинствами. И тогда уже поздно что-либо менять в своей жизни.