Даргат привел кровных братьев в большой зал, находящийся на самых глубоких уровнях Замка Призраков. В нем ничего не было, кроме гигантского, слабо светящегося кристалла, напоминающего алмаз – если бы могли существовать алмазы таких размеров, саженей пяти в диаметре. Только в этом месте человек мог стать эльдаром. Да, до сих рыцарями престола становились только люди, сегодня перед Хранилищем Памяти впервые за полторы тысячи лет стояли эльф и орк. Санти немного волновался, ему совсем не хотелось причинять вред друзьям. Однако Даргат заверил скомороха, что кристаллу безразлично какое существо перед ним, лишь бы оно имело разум и душу. Тем более что Храт с Тинувиэлем – носители первозданных сил.

– Лек ар Сантен! – выступил вперед император, память Марана подсказывала ему нужные слова. – Готов ли ты отдать во имя служения империи свою жизнь и свою душу? Готов ли ты принять плащ рыцаря престола?

– Готов, твое величество! – опустился на одно колено горец.

– Да будет так! – Санти освободил силу, сплетая заклятие слияния сознания.

Из кристалла вырвался ветвящийся черный разряд и окутал тело Лека сеткой маленьких молний того же цвета. Горец глухо вскрикнул и рухнул на пол, забившись в судорогах. А когда пришел в себя и встал, это был уже эльдар в серо-серебристом плаще со скрытым туманной маской лицом. Правда чувствовал он себя на редкость гнусно – голова кружилась, тошнило, мысли путались. Откуда-то взялось множество совершенно непредставимых раньше знаний.

За Леком обряд прошли остальные. Все повторилось один к одному, только цвет молний у Тинувиэля был зеленым, у Храта – алым, а у Энета – синим. Вскоре Санти с Даргатом отвели новоиспеченных рыцарей престола отдыхать – им тоже предстояло проспать не меньше трех дней, чтобы прийти в себя.

Вернувшись в свои покои, император устало рухнул в кресло – не так легко, оказывается, дался ему этот обряд. Снова в голове перемешивались обрывки воспоминаний десятков людей, отчего ему было тошно до невозможности. Решив выбивать клин клином, Санти привычно уже достал посредством заклятия из подвалов бочонок крепкого вина столетней выдержки. К приходу девушек он успел выпить полкувшина и пребывал в благодушном настроении.

– Это еще что? – осторожно принюхалась Кара. – Похоже, наш благоверный нажрался, как последняя скотина. Драть его некому!

– И нажрался! – довольно подтвердил Санти, пьяно ухмыляясь. – А что, нельзя?

– Почему же, можно, – бросила на подругу недовольный взгляд Ле, подав той сигнал молчать. – Только с чего?

– Ребят эльдарами сделал.

– Бедные… – посочувствовала Жрица, снова покосившись на заинтересованно вздернувшую бровь Беспалую. – Им так трудно придется…

Затем села на подлокотник кресла, подлила Санти еще вина и проследила, чтобы он выпил кружку до дна. Рыжий что-то рассказывал, размахивал руками, даже пытался танцевать – настолько пьяным он не был давно. Подруги поддакивали ему, ласкались, что-то говорили, в чем-то пытались убедить. Чего же они хотят? Впрочем, если женщина чего-то хочет, лучше ей это дать, все равно не отстанет. Потому он согласился, сам не зная на что. Ле поцеловала его и тут же поднесла еще вина. Случившееся затем император помнил урывками. Он почему-то снова стоял в зале Хранилища, снова произносил слова обряда превращения человека в эльдара. Но кого он посвящал? Убей его Единый, если Санти знал это.

– Твое величество! – донесся до императора чей-то злой голос. – Вставай!

– М-м-м… – повернулся на другой бок скоморох.

– Да вставай же ты, скотина! – заставила его подпрыгнуть пощечина.