Я не оправдываю системы рабовладения и работорговли. Как и почти для всех современных людей, мне дика сама мысль владения людьми как вещами.

Но, во-первых, рабство существует не потому, что кто-то хочет быть рабовладельцем, а пока кто-то согласен быть рабом. Рабовладельца делает сам раб. Если рабство в крови, в костном мозге, человек будет рабом независимо от обстоятельств.

Во-вторых, шествие рабовладения по Земле остановили сами же европейцы. Сначала – в самой Европе. Потом и в колониальных странах. Малоизвестная деталь: и Российская империя уничтожила рабство на Кавказе и в Средней Азии, и Британская империя искоренила рабовладение в Индии. В Африке не искоренили… На что, видимо, есть свои причины.

И в Америке рабство извели европейцы. Негры поразительно мало сопротивлялись рабовладению. Только очень немногие из них осознанно боролись с рабством. Не с европейцами, а именно с рабством как таковым. Эти немногие, как человек трагической судьбы Туссен-Лувертюр, как темнокожий публицист Уокер, это те негры, которых и африканцами уже не назовешь. Созревшие плоды ассимиляции, это скорее европейцы с темной кожей. То есть кожа у них может быть какого угодно цвета, а волосы могут курчавиться, сколько им самим и их обладателям хочется, но душа у этих «негров» – белая. Могучий зов великой европейской цивилизации прозвучал для них, и они пошли на этот зов.

Трагедия и Лувертюра, и Уокера, и многих других именно в том, что их всегда чересчур мало, единицы. Собраться в свое особенное общество «чернокожих европейцев» им трудно, именно потому, что их слишком мало. Европейцы могут и не принять «новых негров» из-за дурацких расовых предрассудков. А «свои» не понимают этих «неправильных» негров. В том числе и потому не понимают, что отмена рабства им вовсе не кажется важной.

Большая часть движений рабов-африканцев направлена вовсе не против рабства. Это не революции за изменение общественного строя. Это чисто племенные движения за то, чтобы истребить господствующее племя и самим сесть на его место. То-то генералы Туссена-Лувертюра так легко его предали, а потом построили на Гаити совершенно чудовищное общество, причудливый гибрид Африки со всем худшим, что только нашлось в Европе. С сатанистскими культами вуду, с людоедством, чудовищным развратом, с зомби, массовой безотцовщиной, рабством и работорговлей. Общество устрашающего комплекса неполноценности с «графиней Котлетой» и «герцогом Пюре».

Это потому, что бедняги – потомки рабов? Да, и 90 % современных русских – тоже потомки крепостных. И я тоже потомок тех, кого еще в начале – середине XIX века сдавали в рекруты и пороли на конюшнях. Но у нас рабство было – в законах, во внешних условиях жизни, а не в душах. На Гаити же рабство сидело в костном мозге людей, было их природным свойством. И потому каторжники, сосланные в Австралию (тоже рабы своего рода), и беглецы из Европы создали динамичное, здоровое общество, где никого не едят, не приносят в жертву и не продают.

А негры в Гаити построили гнусные задворки мира, воняющие туземной хижиной, где гадят там же, где едят, и мочатся, где пьют. Задворки с величайшими в Западном полушарии крепостями, в которых прячутся «императоры», с пляшущими с бубнами «священниками»-вудуистами, с бесправием… по сути дела, абсолютно всех, включая и самого императора.

Впрочем, история поставила и еще один эксперимент.

Среди бредовых идей революционеров-аболиционистов есть и такая: негров необходимо вернуть в Африку! В логике незабвенного: «где взял, там и положь»! Вот и положительный герой романа Бичер-Стоу, негр Джим, собирается со всей семьей уехать в Африку, в благословенную страну Либерию…