– Вы разговаривали сами с собой? У меня тоже такая привычка. Почему люди считают нас чокнутыми?

– Хотят, чтобы мы разговаривали с ними.

– Вероятно, вы правы. – Куин откинула за спину водопад белокурых волос.

Кэл понял, что не ошибся. Она не красавица. Слегка выдающаяся верхняя челюсть, нос с небольшой горбинкой. Огромные глаза – все это не считалось эталоном красоты. И хорошенькой ее тоже не назовешь. Слишком просто и слащаво. Прелестная… тоже не подходит.

Единственное определение, которое ему пришло в голову, – сексуальная. Но, возможно, это из-за того, что мысли опять начали путаться.

– Я не спросил, с чем вы пьете кофе.

– Неважно. Все равно у вас вряд ли найдется двухпроцентное молоко.

– Я удивляюсь, зачем оно вообще нужно.

С непринужденным смехом, поразившим Кэла в самое сердце, она подошла к стеклянным дверям, которые вели – как и предполагалось – на заднюю часть веранды, и окинула взглядом окружающий пейзаж.

– Из чего следует сделать вывод, что у вас нет и заменителя сахара. Знаете, такие маленькие пакетики, розовые, синие и желтые?

– Только что закончились. Могу предложить настоящее молоко и настоящий сахар.

– Можете. – Разве она не была хорошей девочкой и не съела яблоко? – А я могу согласиться. Позвольте задать вам еще один вопрос, просто чтобы удовлетворить любопытство. У вас дома всегда так аккуратно или вы навели порядок перед моим приездом?

Кэл достал молоко.

– Аккуратно – это женское слово. Я предпочитаю упорядоченно. Люблю порядок. Кроме того… – Он положил перед ней ложку для сахара. – В любой момент может приехать моя мать – что время от времени и происходит. Если в доме будет кавардак, нагоняй мне обеспечен.

– Если я не позвоню матери хотя бы раз в неделю, она будет считать, что меня зарубил топором маньяк-убийца. – Куин положила в чашку одну ложечку сахара, неполную. – Здорово, правда? Прочные семейные узы.

– Мне нравится. Может, присядем в гостиной у камина?

– Отлично. А давно вы здесь живете? В этом доме, – уточнила Куин, когда они, захватив кружки с кофе, покидали кухню.

– Пару лет.

– Не скучаете по соседям?

– Соседи – это чудесно, и я много времени провожу в городе. Но время от времени мне хочется тишины и уединения.

– Обычное дело. Мне иногда тоже. – Куин опустилась в одно из кресел, откинулась на спинку. – Меня удивляет, почему другим людям не пришла в голову та же мысль и они не построили здесь дома.

– Были такие разговоры. Но со временем заглохли.

Осторожничает, пришла к выводу Куин.

– Почему?

– Думаю, из-за финансовой непривлекательности.

– Но вы же здесь.

– Эта земля, участок леса, принадлежала моему деду. Он завещал ее мне.

– И вы построили этот дом.

– В общем, да. Мне понравилось место.

Уединенное. Очень удобно, когда хочется побыть одному. И рядом с лесом, который изменил всю мою жизнь.

– У меня были кое-какие знакомства, и мы построили дом. Как кофе?

– Великолепен. Вы и готовите сами?

– Специализируюсь на кофе. Я прочел ваши книги.

– И как?

– Мне понравилось. Вероятно, вы понимаете, что в противном случае не сидели бы тут.

– Что немного затруднило бы написание книги, которую я задумала. Вы потомок основателя поселения, которое со временем превратилось в деревню, а потом в город. И один из главных участников совсем недавних, необъяснимых инцидентов, связанных с городом. Я покопалась в истории, легендах, преданиях и всевозможных версиях. – Куин взяла сумку, которая служила ей и кошельком, и портфелем, достала диктофон, включила и положила на столик между собой и Кэлом.

Потом взяла блокнот, пристроила на коленях и пролистала до чистой страницы. Улыбка ее светилась энергией и интересом.