Мама крепко обнимает папу за шею. Тихонько смеётся, когда он аккуратно отрывает её от пола.

Останавливаются. Папа бережно гладит мамин живот.

Рассказала про беременность значит…

Улыбаюсь, глядя на то, как они целуются. По-настоящему. Так горячо, чувственно и красиво, что у меня невольно замирает сердце и мурашки бегут по плечам.

Вот так я хотела бы любить! Как мои родители любят.

Мои самые лучшие.

Вечно молодые и прекрасные.

Знаете, они до сих пор уезжают кататься ночью на додже. (Чаще мириться после ссоры, как нам удалось установить с Фейт). Один раз в год по традиции отправляются к Гранд-Каньону. Вдвоём (что в общем-то обидно, но мы не жалуемся. Надо же им иногда от нас отдыхать).

А ещё… мама до сих пор носит папину цепочку на шее и спит с огромным старым медведем, когда отец куда-нибудь уезжает.

А папа… Папа просто молча всё для неё делает. Всё, что может. А может он, поверьте, многое…

Тихонько выскользнув из кухни, спускаюсь вниз. Выхожу на задний двор, поворачиваю за угол и практически натыкаюсь ещё на одну парочку, пожелавшую уединиться.

Застываю неподвижной статуей. Передо мной Хантер и его новая подружка. Ну конечно...

Эти двое так увлечены друг с другом, что не замечают меня от слова совсем.

Обнажённый по пояс парень прижимает девчонку к стене.

Стройные, длинные ноги обнимают мужской торс.

Его левая рука стискивает под короткой юбкой её ягодицу.

Мне бы ретироваться отсюда немедленно, но я зачем-то продолжаю стоять на месте и, сгорая от необъяснимой боли, кислотой плещущейся по венам, наблюдать за тем, что происходит.

Блондинка поворачивает голову вправо, открывая полный доступ к шее. Приглушённо стонет, когда он жадно целует её там и одновременно с этим довольно грубо сжимает ладонью грудь, толкаясь бёдрами вперёд.

Это так… откровенно, по-животному, но ей, похоже, всё нравится.

– Ммм… Хантер… – дышит чаще.

Вот её пальцы гладят широкие плечи. Длинные острые ногти царапают загорелую спину, покрытую каркасом мышц. Зарываются в его волосы.

Ещё один недвусмысленный толчок-намёк – и она, вновь простонав, крепче стискивает его ногами, бесстыдно выгибаясь навстречу.

Клянусь, складывается ощущение, что ещё немного, и они прямо тут сделают это.

В тот момент когда решаю, что с меня довольно, девчонка резко открывает глаза и встречается со мной взглядом.

Её – безнадёжно расфокусирован и размыт.

Что выражает мой? Не берусь угадать.

– Эй, у нас тут зрители, – произносит Адриана, самодовольно улыбаясь.

Хантер, заметив меня, недовольно хмурится.

– Так припекло, что не могли дотерпеть до комнаты? – морщу нас.

– Не нуди, малая, – опуская девушку вниз, парень делает пьяный шаг назад, наконец отступая от своей очередной добычи.

– Это кто? Не познакомишь? – произносит она елейным голоском.

Кто я для него? Хороший вопрос. Раньше с уверенностью сказала бы, что друг, но сейчас…

– Скайлер Лерой, – коротко бросает он.

– Дочь того самого Лероя? Чемпиона UFC? – в её глазах появляется странный интерес.

– Того самого, – кивает Брукс.

– Я – Адриана.

Ну да, вдруг я не в курсе.

– Не утруждайся. Давно не вижу смысла в том, чтобы запоминать имена тех, с кем он спит.

Уж слишком быстро одна сменяет другую.

– Какого дьявола ты тут? – Хантер злится, судя по выражению лица.

Выгибаю бровь.

Объяснение возникает само собой в эту же секунду.

– Биг Мама снова сбежала. Ищу.

– Что ещё за Биг Мама? – озадаченно спрашивает блондинка.

– Домашний питомец моего брата, – поясняет именинник.

– Биг Мама, кстати, тоже не прочь залезть тебе под юбку, – сообщаю, усмехнувшись.

– Что?