– Стоп, – приказал Тим. – Гарь, подводку переписываем.

– Это чего это? – возмутился Гарик.

– А того это, что кое-кто так выставил свет, что все твои три подбородка у меня в кадре сейчас главные.

– Рэм, твою мать, ты можешь нормально работать?! – рассердился Гарик.

– Не могу я нормально работать, когда меня постоянно пихают! – вызверился Рэм. – Ты не мог попросить другой стол?

– Не мог, – сердито ответил Гарик. – Тут и так темно, а в углах ещё темнее.

– А я тебе на что? – горестно вопросил Рэм. – Сам велел сегодня ставить свет, а теперь выкобениваешься.

– Ребят, давайте побыстрее, – попросил Тим. – У меня это… вечером…

– Опять, – простонал Гарик. – Так, ладно. Переставь нормально, и позови девушку, повторим, – приказал он Рэму. – По звуку как? – спросил он Тима.

– Окейла у нас по звуку, – покивал тот. – Только давайте затягивать не будем? И, Гарик, нижайше тебя умоляю: либо отращивай нормальную бороду, либо не задирай так часто голову. Подписчики тотализатор устраивают во время подсчета твоих подбородков. Ну не смешно это уже.

Когда салат был разобран и проанализирован, кусочки мяса в борще подсчитаны (восемь кусочков и жилка, ах-ах, незачет повару), бефстроганов одобрен, настойки выпиты и обговорены от и до, а коржики с блинами испробованы, Гарик довольно быстро записал впечатление (всего-то со второго раза, для «после настоек» неплохо), и засобирался. Через полтора часа, а лучше через час, нужно было добраться в следующее место, и отснять тусовку в клубе, и не появиться на этой тусовке он никак не мог, положение обязывало. Однако сам за руль Гарик садиться не хотел. Нет, он не боялся лишиться прав, и не переживал за сохранность своей красной «Долорис» – он сейчас тривиально боялся не найти нужный клуб. Дело в том, что три настойки, по пятьдесят грамм каждая, были за сегодняшний день не первые, потому что до этого небольшого ресторана в стиле а-ля-рюс они снимали новый коктейль-бар в Высоком Центре, и там Гарик отдал должное и шотам, и лонгам.

– Тим, забросишь меня? – спросил он рыжего брата. – Сил уже нет никаких.

– Не-а, – покачал головой тот. – Я тебе разве что барахло своё в машину могу забросить. Сказал же, у меня… это самое.

– Она хоть красивая? – вздохнул Гарик.

– О… – Тим улыбнулся. – Ну, типа того. Такая, – он показал руками, какая. – Вполне. Блин. Ну Анька это, Анька. Доволен?

– По фигу. Мордой только не свети, – велел Гарик. Тим понимающе хмыкнул. – Рэмчик, отвезешь?

– Куда деваться, – вздохнул черноволосый брат. – И отвезу, и поработаю. С тебя надо драть не одну зарплату, а две, – сердито добавил он. – Покоя вообще никакого, ни днём, ни ночью.

– У тебя пол-ляма зарплата, это я тебя имею право гонять и днём, и ночью, и вечером, и утром, – проворчал Гарик. – Ладно, не кипятись. Полчаса отснимем, и хотя бы выдохнем.

– Поехали уже, – Рэм перекинул через плечо ремень сумки с техникой. – Полчаса? Оптимист ты, Гарик. Когда такое было, чтобы мы получасами отделались?

– Вообще, твоя правда, – Гарик кивнул. – Тим!

– Чего тебе?

– Не залеживайся там утром, у нас в двенадцать пиццерия на Северной, помнишь?

– Лучше тебя помню, – кивнул Тим. – Спасибо, хоть не пельменная.

– А чем тебе пельменные не нравятся? – удивился Рэм. – Хотя, конечно, как попадешь.

– Так вот я про то и говорю…

Аппаратуру споро загрузили в машину, братья сели спереди – Рэм за руль, Тим на пассажирское, а Гарик погрузился на заднее сиденье, и с блаженством зевнул.

– Не спать, – приказал Рэм, не оборачиваясь. – Я тебя потом не добужусь.

– Меня догнали настойки, – томно сообщил Гарик. – Полчасика покемарю. Тим, тебе куда?