– Он отожрал мне лицо, – повторил Док, живописно раскинувшись на запасных теплых плащах. – И у него был раздвоенный язык… а дыхание пахло анисом…
Поняв, что слишком задумался, он с кряхтением начал подниматься, но я его остановил:
– Мы сами. А ты перебирай всю свою магию, все свои свитки. Тут промахов быть не должно, Док.
– Да я уже понял…
– Храбр. Ты там чего медитируешь?
– В описании стеклянных шаров появилась дополнительная строчка. Читал?
– Нет.
– Указано, что можно чуть надпилить закаленную стеклянную оболочку боевых зелий…
– Так круто же!
– Но при любой ошибке зелье лопнет…
– Супер, – вздохнул я, с натугой поднимая тяжелый стальной арбалет и с грюканьем опуская его в повозку. – Ну, попробуй… на чем-нибудь безвредном… Так, ребят, а чего стоим в ступоре? Помогайте давайте! И заодно проверяйте – что у нас еще есть, а чего уже нет и не будет…
– Фактически?
– Феерически, – буркнул я, закидывая в повозку еще один арбалет. – Вот ведь овальдирило нас…
Глава четвертая
Сложив бесполезное, мы бродили по тропе, выискивая разбросанное и уцелевшее, отправляя все находки в повозку. К растерзанному рюкзаку Бома мы пока не подходили – боялись, что казначея хватит удар.
– Я ведь не приучен экономить, – заметил Док, ритмично постукивая лбом о задний борт осиротевшей без ишакууса повозки. – Мы всегда тратили элики и магию сколько душе угодно. Я, бывало, одной рукой хлещу кнутом целительно, а другой шлепаю исцеляюще… А с этими новыми откатами… мне ведь надо настоящую тактику продумывать.
– Вообще, так и задумано, – напомнил я. – Отсюда и пошли понятия «пряморукий» и «руко…».
– Да я понимаю! Но тут слишком жестко!
– Тебе придется приноровиться.
– А если ишакуус протестует? – Док ткнул себя пальцем во впалую грудь, прикрытую на вид серым невзрачным балахоном.
– Тогда вот так, – я кивнул в сторону почти успокоившегося пятна травяного моря, где уже дожрали фиолетового ишака.
– Нас пожрут здешние кролики?
– Нас пожрут, – согласился я, сокрушенно перебирая все свои обычные заклинания. – Проклятье… я могу использовать только магию КМП. Мой класс обрубил всю остальную магию. А заодно лишил меня части умений… Мне будто руку отрезали…
– Тебе придется приноровиться! – с несвойственной ему ехидцей заметил лекарь и снова врезал лбом о повозку. – Кнуты мои целительные… ОзОжи мои…
– С ними что?
– А ничто. Превратились в обычные кнуты. Если ударю им – сниму жизнь, а не дарую, – тяжко вздохнул Док и упал рядом со своим мешком. – На кой черт мы так готовились, если нифига не подготовились?
– А это вот к нему, – ничуть не стесняясь, я ткнул пальцем в сидящего над ножом эльфа. – Орб! Орб!
Когда лысый наконец-то уставил на меня чуток остекленевший взгляд, я перевел палец ниже, наведя его на нож:
– Этим ты пользоваться больше не можешь. Правильно?
Легкий кивок.
– И что у тебя осталось…
Короткая пауза, и Орбит с широкой улыбкой развел руками, а затем вывернул карманы просторных красных штанов, откуда посыпалась всякая мелочовка. Вполне красноречиво…
– Обалдеть, – тяжко вздохнул я. – Обалдеть…
– Я ответ знаю, – пробасил полуорк, держа в лапах кипу разноцветных свитков. – Но все же спрошу… у кого-нибудь есть навыки бистмастеров, кардмастеров, астроконтроля, ихтиовибрала или драконоправия не ниже пятого ранга?
Ответом стало молчание.
– Ну да, – еще сильнее охрипшим голосом продолжил Бом, убирая пачку макулатуры обратно в сумку. – Казуальность, говорите? Возможность полному нубу взмахнуть как в сказке бумажным платочком с письменами и затопить долину с монстрами карающим огнем? Тьфу! Сдохнем мы тут…