Напряженно вслушивающийся Фродо различил шаги незнакомца, спускавшиеся с Горки, и почему-то очень обрадовался, что тот не стал подниматься к усадьбе. «Видно, я здорово устал от досужего любопытства, – подумал он. – Все, кому не лень, лезут в мои дела». С одной стороны, ему хотелось пойти и расспросить Хэма, кому еще понадобился Фродо Сумникс, но, поразмыслив, он почел за лучшее (было ли оно лучшим?) вернуться в Засумки.

Пиппин сидел при своем мешке на крылечке. Сэм все еще отсутствовал.

– Сэм! – позвал его Фродо. – Куда ты пропал? Пора нам.

– Иду-иду! Сейчас! – послышался из-за дверей голос, и на пороге, поспешно вытирая рукавом губы, появился Сэм. Он прощался с пивной бочкой в кладовке.

– Здесь, сударь, – доложил он. – Я подзаправился маленько на дорожку.

Фродо запер круглую входную дверь и дал ключ Сэму.

– Снеси-ка своему старику, Сэм. Мы с ним договаривались. Потом пройдешь задворками напрямик, догонишь нас возле изгороди. Через деревню не пойдем. Там сплошные уши да глаза. Надоело!

Сэм помчался вниз.

– Все. Уходим, – произнес Фродо и закинул котомку за плечи. Отойдя на несколько шагов, он обернулся и, глядя на темные окна, сказал: – Прощайте! – Помахал рукой и (тем же путем, что и Бильбо) быстро зашагал по садовой дорожке.

Перепрыгнув низкую ограду, хоббиты вышли в поля и растаяли в темноте, как будто их и не было.

У подножия Горки путешественники остановились, подтянули лямки котомок, тут их и нагнал запыхавшийся Сэм. Тяжеленная торба торчала у него над головой, покрытой старым фетровым колпаком, который Сэм почему-то называл шляпой. В полумраке он здорово походил на гнома.

– Небось самое тяжелое мне подложили, – пошутил Фродо. – Каково же улиткам приходится! Всю жизнь весь дом на горбу таскать!

– У меня еще место в мешке есть, сударь. – Сэм пыхтел, как лошадь, и явно кривил душой.

– Нет уж, Сэм! – вмешался Пиппин. – Ему полезно. Поклажу свою он сам отбирал. Обленился, отяжелел в последнее время наш дорогой Фродо. Сбросит в дороге лишний вес, вот и идти полегче будет.

– Пожалели бы вы бедного старого хоббита, – рассмеялся Фродо. – Пока до Засумок доберемся, я за ивовый прутик прятаться смогу. Кроме шуток, Сэм, не многовато ты на себя навьючил? На первом же привале я с тобой разберусь. Ну, – он поудобнее перехватил посох, – что может быть лучше ночной прогулки под звездами? Сколько миль оставим позади до ночлега?

Некоторое время они споро шагали по тропинке на запад, потом взяли левей и пошли полями. Мимо проплывали ограды, рощицы, ночь становилась все темней. Темные плащи делали их невидимыми не хуже волшебных колец. Хоббиты ходят тихо, а если при этом еще и стараются не шуметь, то даже свой брат-хоббит не услышит. Неудивительно поэтому, что ни маленькие лесные зверушки, ни полевые мыши не заметили их. Они пересекли Водью, речушку, текущую под ольховыми кронами; прибавив шагу, пересекли дорогу от Брендидуинского Моста (отсюда начиналось Туково хозяйство) и, забирая на юг, двинулись через Зеленые Холмы. С вершины первого они еще могли видеть, обернувшись, мирно помаргивающие огоньки в далеком Хоббитоне, но скоро их скрыли складки местности, а потом уже и Уводье потерялось в темноте позади. Фродо помахал рукой на прощанье.

– Доведется ли еще раз повидать эту долину? – тихонько вздохнул он.

Первый привал устроили часа через три. Прохладная звездная ночь вывесила туманные занавесы по ложбинам и поймам ручьев. Березки призрачно белели в темноте, их темные кроны покачивались над головами путников с еле слышимым шелестом. Перекусили (весьма скромно по хоббитским меркам), пошли дальше и вскоре повстречали скромную приятную дорогу на Задоры и Крепь и дальше, к Перевозу. В отличие от большака она вилась меж Зеленых Холмов, навещала Залесье и, похоже, намеревалась побывать вообще во всех глухих уголках Восточной Чети.