– Да, я поняла. Буду вести себя прилично. Обещаю!

Маркус сжимает зубы до хруста, при чем, мне кажется, этот хруст слышно даже на первом этаже. Разворачивается и, не говоря ни слова, выходит из кабинета.

Джон медленно качает головой.

– Мы закончили. Можете быть свободны.

Ханна, кажется, не может поверить своему счастью. Ее не только не наказали, но еще и расширили привилегии. У девушки такой вид, будто она сейчас набросится на меня с объятиями. Но в итоге не делает ничего подобного, вместо этого отпускает мою руку.

А я чувствую легкий укол разочарования.

Покинув кабинет Джона, сразу же отправляюсь на кухню. За столом царит непринужденная атмосфера. При моем появлении разговор стихает, но я не обращаю на это никакого внимания, сконцентрировавшись на мыслях о том, что получу пусть и крошечную, но свободу.

Оглядываю присутствующих, среди которых нет только Маркуса. И почему меня это не удивляет?! Нет ничего необычного в том, что он взбесился после того, что сказал Джон. Я же чувствую невероятный душевный подъем.

Я ожидала чего угодно – от заточения в клетке до стрелы в сердце, но не получила ни того, ни другого. На данный момент этого достаточно для полного счастья.

Кай пытается шутить про мои волосы и бойцовские навыки, но Джон прерывает его и произносит без тени улыбки:

– Закроем эту тему. Больше это не обсуждается!

После этих слов беседа возобновляется, но на отвлеченные темы. Ни моя внешность, ни утреннее происшествие не затрагиваются. Обед проходит спокойно, а после я возвращаюсь в свою комнату. Хочу привести себя в порядок. Даже не глядя в зеркало, знаю, что волосы спутались, а глаза покраснели.

Эйден заходит в спальню следом за мной, проходит к столу и спрашивает:

– Ты приняла таблетки?

На секунду застываю на полпути в ванную и оборачиваюсь.

– Э… нет, я забыла. – Он с укоризной смотрит на меня. – Что? Прости, но мне было слегка не до этого! Давай сюда, еще ведь не поздно?

На лице Эйдена все еще легко читается недовольство.

– Не стоит относиться к этому с таким легкомыслием.

Вздыхаю и протягиваю руку.

– Я знаю. Я же не специально их не пью.

Еще пару секунд Эйден сверлит меня мрачным взглядом, затем отдает таблетки. После того как принимаю их, наконец отправляюсь в ванную, оставив парня в спальне.

Распускаю волосы и начинаю медленно расчесывать их. Мне больно смотреть на себя в зеркало. Что вообще осталось от прежней Ханны? Кажется, ничего. Я изменилась не только внешне, но и внутри. Слезы наворачиваются на глаза, но я со злостью смаргиваю их.

Не буду больше плакать! Достаточно!

Моя жизнь изменилась в одно мгновение. Прямо сейчас я должна была сидеть в колледже и обсуждать произведение какого-нибудь классика. Именно поэтому мне нравилось учиться на литературном факультете. Я поступила туда вопреки желанию отца, который хотел, чтобы я стала врачом, как он. Медицина – совсем не мое. Но какая разница? Ведь я здесь. И вряд ли смогу скоро выбраться отсюда. Если вообще смогу.

Итак, что мы имеем на данный момент?

Первое. Синие волосы. С этим можно жить. Просто пореже смотреться в зеркало, вот и все. К тому же, это ведь не навсегда.

Второе. Мне разрешат покидать здание. Я так рада этому, что готова прыгать от счастья до потолка. Несмотря на всю строгость и попытки казаться грозными тюремщиками, большинство людей, у которых я оказалась, относятся ко мне… по-доброму что ли.

Третье. Эйден. Он определенно хотел поцеловать меня. И несмотря на то, что я застыла, как статуя, я была бы не против. Да, я знаю его всего ничего, но… он совсем не такой, каким представлялся с самого начала. Эйден не оставил меня в трудную минуту, поддержал. Хотя, слова поддержки были так себе, он даже сказал, что ему нравится цвет моих волос. Немыслимо просто. Но тем не менее, он смог успокоить меня.