Комаров, Зотов, и Ковригин нашлись там, где и ожидали их найти Ян с Полом – за главным корпусом завода, на своем «коронном месте». Коронное место располагалось за одним из цехов, в укромном закутке, и обладало сразу несколькими преимуществами. Во-первых, оно находилось под крышей, потому что в закутке был дебаркадер для выгрузки машин, и имелся неплохо сохранившийся навес. Во-вторых, удрать, если что, можно было сразу в двух направлениях. В цех, по лестнице наверх (страшновато, потому что лестница сильно проржавела), и вниз, в люк (еще страшнее, но если сравнить с тем, что устроят взрослые, если поймают – не так уж и страшно). Место гоп-компания себе устроила роскошное, с размахом: из конторки приволокли диваны и кресла, причем даже мягкие, обтянутые расползающимся дерматином, ящики, заменяющие столы, и даже для чего сейф с сорванной дверцей, которую, впрочем, ушлый Комар приставлял на место.

– О, крыса ползёт, – Коврига, увидев братьев, приподнялся с дивана, и ухмыльнулся.

– Какая? – спросил Комар. Он вставать не спешил, сидел в своём любимом кресле, и курил, пуская в воздух сизые дымные кольца.

– Двухголовая, – отрапортовал Коврига. – Вшивая.

– Сам ты вшивый, – сердито ответил Пол.

– А рыжих не спрашивали, – отрезал Коврига. – Вообще молчи, у тебя души нет, чего с тобой говорить.

– Есть у меня душа, – Пол нахмурился.

– Рот закрой, – мирно посоветовал Комар. – Яшка, давай, чего накрысили.

– Меня зовут Ян, – в который раз уже сказал Ян. Имя «Яшка» бесило его несказанно, Комар про это, конечно, знал, и сейчас давил на больное специально.

– Куян, – передразнил Комар. – Давай, сказал, чего принесли.

Из карманов братьев на импровизированный стол из ящика перекочевали следующие предметы: два коробка спичек, оба початые, шесть сигарет в пачке, которую зацепили в кабинете доктора, кусок синтетической бечевки (баб Зина оборется, веревка-то была для белья), открытка с изображением пышнотелой актрисы Грибановой (увидев открытку, Коврига с удовольствием причмокнул), и слипшиеся в комок сахарные помадки, которые Пол стащил у математички из ящика рабочего стола. Помадки были, к сожалению, так себе – все в какой-то крошке, дряни, посеревшие, и выглядели совершенно непрезентабельно.

– И это всё? – с возмущением спросил Комар.

– Ну… да, – вздохнул Ян. – Что смогли.

– Плохо стараетесь, – менторским тоном произнес до этого молчавший Зот. Он сейчас явно пародировал голос учителя русского языка, обладавшего мерзким характером и густым елейным баритоном. – Надо работать, мальчики. Прилагать усилия. Вот вы, братья Фламма, приложили усилия? Нет? Садитесь, двойка.

– Да, Зот, двойка им, – подтвердил Комар. – Так, Фляма-мяма, вот чё. Идите, доставайте, чё скажем. Леску чтобы принесли, два поплавка, хлеба, да не чёрствого, картоху…

– Тебе, может, Сферу с неба достать? – зло спросил Ян. – Издеваешься?

– Это ты издеваешься, ушлёпок, – Комар прищурился. – Ты сегодня кто? Крыса. Потому что ты вчера вытянул что? Травинку короткую. Чё тебе не ясно, Фляма-мяма? А ну пошли, и если до вечера не достанете, Зот вам пропишет песочной колбасы.

– Пойдём, – Пол дернул брата за рукав. – Ян, идём.

– Во, вторая крыса думалку включила, – обрадовался Комар. – Давайте, шевелите булками, пошустрее.

– И где мы это всё возьмём? – безнадежно спросил Ян.

– Да хоть в Пермь сгоняйте, но чтоб к вечеру было, – Комар вытащил из пачки сигарету, понюхал, скривился. – «Памир», блин. Самые вонючие притащили… уроды…

– Не было других, – сказал чистую правду Ян.

– Не было других, у-тю-тю, – передразнил его Комар. – А надо, чтобы были. Док сегодня «Герцеговину» курил, сам видел. И где?