— Идём? — спросил он меня, беря за руку Алиску. 

— Идём, — кивнула я и взяла за вторую руку малышку.

Так и шли втроём, держа за ручки нашу девочку, до небольшого мостика. Он взошел на него первым и повесил на перила замок, но не защелкнул.

— Давай, жена, — улыбнулся он мне и кивнул на перила. — Замкни его, закрепи нашу любовь. 

— Ты считаешь, что за любовь в семье отвечает женщина? — спросила я его.

— Именно, — ответил на полном серьёзе Марат. — Женщина — шея, верно говорят. Как ты будешь себя вести, таким буду и я. Будешь любить и ценить меня, и я отвечу тем же. Иди же.

Я вместе с дочерью подошла к нему и протянула руку. Нажала на дужку замка, и он защёлкнулся. 

— Вот и умница, — обнял он меня за плечи. ­— Люби меня так же сильно и крепко, как висит железный замок на железных перилах.

— А ты меня? — спросила я его.

— И я тебя. Я не смогу разлюбить уже. 

— Даже если случиться что-то... плохое?

— Так, Ангел, — упрекнул он меня. — Зачем портить отдых и думать о плохом?

— Ну мы же не сможем вечно быть нежными, — пожала я плечами. — Будут и ссоры. Ты можешь быть очень жестким, Марат...

— Даже во время ссоры я не перестану тебя любить, — ответил мне Марат. Серые глаза смотрели в мои. 

— Обещаешь? 

— Обещаю.

Я положила голову к нему на плечо. Я верю, что всё так и будет. Всегда.

4. ГЛАВА 3.

С момента нашего медового месяца прошло три года. Целых три года: три зимы, три лета... Жизнь пошла своим чередом и оказался не столь радужной, какой хотелось бы. Марат сложный человек, но я это понимала, принимая предложение руки и сердца. Я готова была прощать его недостатки и принимать таким, какой он есть, каким я его полюбила однажды. Лишь одно оставалось неизменным — то, как он защищал свою семью от всех невзгод. Он всегда находил решение любой проблемы. Я никогда не жалела, что моим мужем стал именно этот властный и сложный мужчина. Каков есть, и я его люблю.

— Ну всё, мне пора, — поставил на блюдце Марат свою чашку для кофе и встал на ноги. 

— Пока, пап, — сказала Алиска и попыталась встать со своего места за ним.

— Сиди и ешь, — осадил он её. — Завтрак еще не закончен. Это я тороплюсь. 

Я вздохнула. Марат строит домочадцев, как и персонал на работе. Что поделать, если муж — большой начальник, этого следовало ожидать. Маленький Арсений сидит смирно, он знает, что нужно дождаться разрешения выйти из-за стола. Не могу сказать, что не согласна с тем, что в доме должен быть порядок. Дочь же насупилась на пару секунд, обидевшись на строгого отца, потом всё же улыбнулась ему.

— Хорошего дня, папуль. 

— И тебе, солнышко, — голос мужа стал звучать теплее. — Слушайся маму и заканчивай выкрутасы. Иначе никакого тебе Диснейленда на твой день рождения.

— Да я же не...

— Алиса, — покачал он головой, и та замолчала, уткнувшись в тарелку.

Дочь выросла шебутная. У нее уже начались занятия для подготовки в первый класс, но пока она воспринимает их совсем тяжело. На месте не сидит, учителя на неё жалуются, а уж как я с ней уроки делаю — вообще отдельная тема... 

— Арсений, ты за мужика остаёшься, — сказал он трёхлетнему сыну. — Понял? Защищай наших женщин.

— Понял, — кивнул сынок в ответ.

В отличие от Лиски, Арсений очень серьёзный и послушный. Его отношения с отцом складываются куда проще, чем у озорницы Лиски. Конечно, он любит обоих одинаково, но Алисе попадает чаще по причине несносного характера.

— Я провожу папу, — сказала я детям и тоже вышла из-за стола. — Пейте чай. 

Пошла следом за Маратом в холл-прихожую, где дети нас уже видеть не могли. Подошла ближе и поправила его галстук и ворот рубашки. Посмотрела в серые глаза, которые уже успели потемнеть просто от того, что я оказалась слишком близко.