— Внешне — возможно, — сказал он, глядя в мои глаза. — А внутри они мертвы. Потому что жизнь без любви — это не жизнь.

— Ой, ну всё, в тебе заговорил Ницше, — пихнула его в бок. — Тушите свет.

— А ты не смейся надо мной.

— Я и не смеюсь.

— Даже Пушкин писал о силе любви: "Вот здесь лежит больной студент" — ну, заменим на арт-директора, не в рифму, зато правда. — "Его болезнь неизлечима. Несите прочь медикамент, болезнь любви неизлечима". Ну дай тобой еще поболеть, зайка. И у тебя есть ко мне чувства, не обманывай меня. И себя тоже.

Он так и не выпустил меня из рук и прижимал к себе. Положил мою голову себе на плечо. Там тепло, хорошо. Как будто я у себя дома. Пахнет алкоголем, но даже он не способен перебить приятный аромат парфюма Марка. Да, есть чувства. А сейчас моя решимость даёт серьёзные трещины. Я хочу обратно под крылышко этого мужчины. Никто никогда так не заботился обо мне, как он. Ещё немного — и я сдамся.

— Марк... Прости, я не могу, — покачала угрюмо я головой. — Отпусти меня. Ну отпусти!

Видимо, посчитав, что так можно и до ссоры довести, он с огромным сожалением меня выпустил. Голубые глаза с грустью смотрели на меня.

— Дай мне шанс, — сказал он севшим голосом. — Я всё-всё уже передумал. Но не знаю, что делал не так. Скажи мне, я исправлю.

— Да я же сказала, что дело не в тебе! — нервно ответила я, чувствуя, как к горлу подкатывают слёзы. — Ну сколько можно повторять?

Марк, обиженный моей грубостью, замолчал. Я так говорю от отчаяния. Виновата я, а ору на него. Неправильно, но я не сдержалась.

— Пожалуйста, давай не будем больше об этом, — попросила я, делая несколько шагов к двери спиной и вытирая с глаз слёзы. — Я не та. Не та, кто сделает тебя счастливым. Не я.

— Кто, если не та, кого я люблю, сделает это? — задал вопрос Марк.

— Не знаю... Не я, — нащупала ладонью дверную ручку и нырнула в квартиру. Закрыла дверь на замок.

— Блин! Ну Ангелина! — затарабанил в дверь Марк. — Вернись, ну пожалуйста!

Присела на пуфик в коридоре и опять утёрла новые слёзы. Я не нужна тебе, Марк, ну как же ты не понимаешь? Люба тоже вышла на шум. Увидела меня в коридоре одну и посмотрела на дверь, в которую всё еще стучал и звонил Марк.

— Прости, — сказала я ей. — Марк устроил такое безобразие...

— Да что уж там, — хмыкнула подруга. — Лишь бы соседи наряд не вызвали. Тогда его вечер окончится крайне весело в обезьяннике.

Видимо, Марк это тоже понимал, или осознал, что смысла тарабанить нет, и я не выйду к нему, и стучаться перестал. Судя по звукам, еще какое-то время он пошарахался по лестничной клетке, а потом всё же ушел. Мне на телефон пришло от него смс:

"Я всё же надеюсь, что ты подумаешь", — писал он мне.

Я уже подумала, да так, что чуть не согласилась вернуться к нему. Ещё вчера я справлялась с собой, а уже сегодня сил не осталось. А почему я отказываюсь так настырно от Марка, если он любит меня и хочет начать все заново? Да, я поступила не очень хорошо, но никто не застрахован от ошибок. Я постараюсь этот постыдный эпизод жизни забыть, уничтожить в памяти, а любить буду только Марка. Именно с ним мне было уютно, тепло. От него я получала поддержки больше, чем от других мужчин. С ним я забыла боль прошлого...

Ещё во времена учёбы я искала подработку. Мама умерла, когда я училась в школе, остался только отец, больной астмой. Родили меня они поздно, и к тому моменту, когда я созрела, мама и папа уже успели постареть и выйти на пенсию. Так что отца на работу не брали, особенно узнав диагноз. Он живет за городом, там воздух чище, и приступы у него бывают реже. За всё это время другой жены он не нашёл, к нему ходила в гости только соседка тётя Валя, которая была дружна с мамой. Следила за тем, чтобы у отца всегда были под рукой лекарства, пока я училась и жила в студенческом общежитии.