– Мой муж погиб... В авиакатастрофе... – сама со скорбным видом сообщила она.

Чем явно угодила дражайшему соседу... Эдуард с трудом удержал наползающую на губы улыбку. Не тот случай, чтобы улыбаться.

– Это ужасно, – сказал он с плохо скрытой радостью в глазах.

– Не то слово... – тяжко вздохнула Марта. – Не знаю, как бы я пережила это горе, если бы со мной не было Никиты...

– Да, мне тоже кажется, что вас связывает очень тесная дружба, – с явным намеком на близость их отношений сказала Диана.

Было бы глупо надеяться на то, что она верит в беспорочность отношений мужчины и женщины, затерянных на необитаемом острове. Тем более что Никита не был последним в очереди, когда мать-природа награждала людей внешностью. О Марте и говорить было нечего. Она была настоящей тропической красавицей. Пятница из итальянского «Синьора Робинзона» отдыхает.

– Да, Никита мне почти как муж... – кивнула Марта. – Только спим в разных постелях...

– Ну, мы тоже иногда спим в разных постелях, – не унималась Диана. – Но по ночам я прихожу...

Эдуард так блеснул в ее сторону взглядом, что у нее слова застряли в горле. Но тут же он слащаво улыбнулся.

– Женщины, женщины... Мужчины не всегда говорят то, что думают. А женщины говорят, говорят, говорят...

– Но что поделаешь, – принужденно улыбнулась Марта. – Вы, мужчины, любите нас, женщин...

– Мужчины любят женщин, – подхватил Никита. – Женщины любят детей. Дети любят хомячков. А хомячки никого не любят... Такая вот логика...

– А разве на этих островах водятся хомячки? – недовольно глянул на него Эдуард.

Он вообще был им недоволен. И не особо скрывал свои чувства. Как будто ему неприятно было сидеть за столом с каким-то телохранителем...

– Хомячки водятся везде... А еще здесь водятся аборигены...

– Аборигены?! – оживилась Диана. – Папуасы?!

– Папуасы водятся в Новой Гвинее. Но и здесь хватает дикарей. Дикари-каннибалы...

– Людоеды?!

– Именно!.. Однажды меня хотели съесть!..

Никите не нравился Эдуард. Но ему в какой-то степени приятно было общество Дианы. Пусть она и не признавала в нем равного себе, зато она была чертовски красива. Может, Марта и лучше, но эта свежей – тут не поспоришь... И не такая уж она и глупая, какой хотел видеть ее богатенький «папик».

– Да что ты говоришь!

К Марте она обращалась на «вы». К нему же – только на «ты». Еще один не очень приятный показатель не самого лучшего к нему отношения... Зато Диана смотрела на него как на интересного мужчину, с которым приятно было бы провести время, не утруждая себя взаимными обязательствами...

– Надеюсь, это шутка... – скорее утверждая, чем спрашивая, сказал Эдуард.

– Конечно, шутка. Иначе бы меня здесь просто не было...

– Ну, не велика... – начал было он, но осекся.

– Не велика потеря? – жестко глянул на него Никита. – Вы это хотели сказать?

Совсем оборзел мужик. Вроде бы пытается сдержать позывы, а дерьмо лезет из него, как из лопнувшей канализационной трупы...

– Нет, я хотел сказать, что не велика потеря для всех вас... Вы же избавились от дикарей, как я понимаю...

– Да, мы всегда избавляемся от тех, кто мешает нам жить, – премило улыбнулся Никита.

– И что вы сделали с бедными неграми? – с еще большим интересом глядя на него, спросила Диана.

– Бедных негров завозили на эти острова из Африки. А здешние аборигены – скорее, индейцы... Но если заговорили о неграх, тогда ответьте на один вопрос: почему традиционно белые лучше в стрельбе, а негры – в беге?

Эдуард смеялся долго и, что не очень удивительно, искренне... Никита почему-то был уверен, что, живи этот человек здесь двести-триста лет назад и владей сахарными плантациями, он бы отстреливал рабов-негров в свое удовольствие. При всем своем внешнем благолепии именно такое впечатление он производил...