Вижу, как дрогнул кадык, когда Рысев с трудом сглатывает и делает последний разделяющий нас шаг, запуская руку в мои длинные теперь волосы, и наклоняется с явным намерением поцеловать, но... я вскидываю руки и останавливаю его, упираясь ладонями ему в грудь и мягко, но настойчиво отодвигаю от себя. 

– И я не нужна тебе сейчас, – договариваю то, что собиралась.

Нахожу в себе силы и на ватных ногах отхожу, снова устанавливая между нами спасительную преграду в виде стола. 

– Зачем ты пришел сюда, Рысев?

Он с минуту молчит и, когда мне уже кажется, что ответа не будет, говорит:

– Ты собираешься замуж за моего брата. А это значит, что мы будем видеться.

– И я очень надеюсь, что ты будешь мужчиной и не станешь чинить мне препятствия.

– Ты любишь его? – сжимает челюсти Рысев.

– Он любит меня. Меня и мою дочь.

– Ты не ответила на мой вопрос, – упирает руки в бока мужчина и смотрит волком, исподлобья. – А ты его? Любишь?

– Мне достаточно его чувств, – обрываю довольно резко всякие попытки продолжать и дальше этот бессмысленный разговор.

– Бред, – ерошит пятерней волосы Леша в таком знакомом и привычном жесте. – Не ты ли мне говорила, что семьи без любви быть не может?

– А ты мне доступно объяснил, что любовь – это все глупые сказочки для маленьких девочек. Теперь у меня есть Слава. У нас скоро свадьба, Рысев. Моя дочь его приняла. Будет лучше, если мы и дальше будем делать вид, что друг друга не знаем, – выпаливаю как на духу. И немного погодя говорю уже спокойней, с силой сжимая ладони в кулаки, так что ногти больно впились в кожу:

– Я прошу тебя не мешать мне строить мою личную жизнь… Леша, – его имя выходит глухо, едва слышно. Скорее как выдох, чем слово.

Рысев  долгое мгновение задумчиво смотрит на меня, блуждая взглядом по моему лицу, что я не выдерживаю и прячу глаза, складывая руки на груди. Устремляю взгляд в сторону стен, окон, хоть куда, только бы отвлечься от этой давящей тишины, установившейся в кабинете.

– Не мешать, говоришь? – слышу, в конце концов, настолько близко, что аж подпрыгиваю от неожиданности.

– Ты же хороший брат. Подумай, если не обо мне, то о Славе.

– Проблема в том, – говорит Леша и, подцепив длинными пальцами за подбородок, заставляет задрать голову и посмотреть на него, – что все эти пять лет я только и делал, что думал о тебе, Илана, – пробегает по нижней губе подушечкой большого пальца, и я вздрагиваю от неожиданно “уколовших” изнутри ощущений.

– И теперь, когда я знаю, где ты… ничего не могу обещать, – ставит точку в нашем разговоре Рысев и, прежде, чем я успеваю опомниться, уходит, оставляя за собой полный хаос что снаружи, что внутри меня. 

5. Глава 4. Лана

После разговора с мужчиной, за которым уже час как закрылась дверь, я не могу найти себе места. Все начинает раздражать в таком, до недавних пор, любимом мной кабинете. А еще хуже, что не могу ни на чем сосредоточиться, то и дело ломая голову над тем, что Рысев хотел мне сказать своими словами. 

Нет. Я ни на грамм не поверила, что у него затеплились какие-то чувства, или ностальгия накрыла, и он резко начал жалеть о нашем расставании. Потому что у него тогда был куча возможностей найти меня. На самом деле это не составило бы большого труда. Но он отпустил. Даже не позвонил и не написал. Принял поставленную мной точку. Да и сейчас его постоянно меняющиеся постельные грелки, одна моделистей другой, так и мелькают с завидной регулярностью в новостях и журналах. Краше любых слов говоря, что его такая жизнь вполне устраивает. 

Это скорей спортивный интерес.