- Посидите пока. Я быстро соберусь, - бросила ключи в прихожей.

Алена стала любопытно осматриваться. Конечно, здешняя обстановка отличается от той, что у нее дома.

- Папа! Это ты! – кричала Алена из кухни, когда я была в другой комнате. Я бросила вещи и побежала со всех ног туда.

Алена увидела фото, прикрепленное к холодильнику, где я с Денисом. Было у меня и такое фото, на котором мы без дочери.

Девочка отдала фото своему отцу и тот стал ее рассматривать. Я подошла к нему очень близко и теперь не знала, что мне делать. Хотелось забрать. Что я и сделала. Медленно вытянула фотографию у него из пальцев. Взглянула на нее, сглотнув, а после подняла взгляд выше, встретившись с зелеными глазами Константина. Кажется, ему было не по себе, хоть он и пытался это скрыть. Понимаю, ему неприятно. До сих пор он не знал, что был кто-то на этом свесте, у кого его же лицо.

- Это не я, - ответил отец дочери.

- Это ты! Я видела!

- Нет, Ален. Тебе показалось.

Константин, видимо, не собирался посвящать Алену в эту историю. Рассказывать, что у нее есть дядя – брат-близнец ее отца. Я правильно поняла, что несмотря ни на что, он не собирается иметь ничего общего с этой семьей.

- Собирайся, - как-то грубо выдал Константин, и я, испугавшись его тона, поспешила убежать в другую комнату.

Спрятала фото в карман своей куртки и, быстро зашвыривая вещи в чемодан, отчего-то тихо расплакалась. Вроде бы на пустом месте, но в то же время не на пустом. Мне было больно. Я снова вспомнила и позволила себе погрузиться в трагедию, что произошла со мной.

Это его нет. Ему уже все равно. А я… испытываю это здесь и сейчас. Вынуждена пресмыкаться перед человеком, от которого сейчас зависит все и, который, чувствую, может все переиграть в любой момент.

***

Когда он привез нас с Аленой назад домой, сразу уехал по своим делам. Но был в аккурат к ужину. Мы все вместе сидели за столом. Только я не ела. Уже десять минут ковыряла рис вилкой, зациклив свой взгляд в одну точку.

- Почему не ешь? – спросил Константин, хотя у него самого аппетит не лучше был.

- Не хочется, - положила вилку в тарелку.

- Тебя что-то беспокоит? – я лишь молча уставилась на него в ответ. – Да, глупый вопрос. Но еще сегодня утром ты была счастлива. Если у тебя есть мысли, что я наплюю на свое обещание, то напрасно ты так думаешь.

- Я… дело не в этом, - покачала головой. – Я думаю о том, что будет, когда Маша будет со мной. Как я смогу ее вырастить… У нее уже не будет тех условий, что у нее есть сейчас. Я же сейчас ничего не делаю. Сижу без дела, можно сказать.

- Об этом не беспокойся.

- Как я могу не беспокоиться…

- Сейчас другое главное. Рано об этом думать.

- Что именно главное? Поговорить с Тамарой и Виктором? Ты думаешь, что они пойдут навстречу, когда увидят тебя?

- Что? – кривится всем лицом Константин, будто я пронесла величайшую чушь. – Я не собираюсь ни о чем с ними договариваться. Ты правда думала, что я стану что-то обсуждать с этими людьми? – я молча пожимаю плечами. – Не буду. В этом нет смысла.

- Но они увидят тебя и…

- …и не обрадуются. Скорее, я буду для них кошмарным ужасом.

- П.. почему? - искренне не понимаю.

- Я сегодня долго рассматривал фото этой Тамары в ее досье. Часа два пялился. И вспомнил ее.

- Вспомнил?.. Как это?..

- Я видел ее фото в доме своих родителей. Там она была молодой. Но я узнал ее.

- Ты уверен?..

- Да.

- И что… что это значит?..

Я вздрогнула, когда мой смартфон завибрировал справа от моей руки. Я взяла его с собой на всякий случай. Геля могла позвонить.

Неизвестный номер. Так прямо и написано.