Она приложила ладони к груди.

– Меня? – недоумение в глазах, голосе. Чудес не бывает.

– Да! – он протянул через решётку бумагу с ручкой. – Подпишите наш договор. Внизу в правом углу.

Майя не стала ничего брать, хотелось ужасно, но если это ловушка? Она от соблазна спрятала руки за спину.

– У меня нет возможности вас нанять.

– Мне уже заплатили за месяц работы с вами.

– Кто? В моей родне Абрамович не числится.

– Не могу назвать имя. Человек захотел остаться инкогнито.

Он снова протянул ручку и лист на папке. Седые брови грозно сошлись у переносицы.

– Подписывайте, не раздумывая! Сейчас не время быть скромницей. Лучше наступить на горло гордости, чем вам наступят на него в камере.

Лера забрала у адвоката договор и сунула в руки подруги:

– На себя плевать, подумай о ребёнке! Потом разберёмся, кто и зачем выступил спонсором.

Залесский покачал головой.

– Даже подписав с вами договор, она отсюда не выйдет! Это невозможно!

Адвокат ласково улыбнулся полицейскому:

– В мире нет ничего невозможного, поверьте моему опыту! – Он протянул полицейскому смартфон, после предварительной короткой фразы абоненту. – Тимофей Борисович. Я на месте! Объясните всё сами господину Залесскому.

Через пятнадцать минут Майя улыбалась стоя на лестнице спиной к двери полицейского участка. Последние лучи уходящего за горизонт солнца гладили теплом худенькое лицо. Запахи улицы казались божественным ароматом.

Чистое платье цвета весенней зелени порывами ветерка мягко обвивало стройные ноги. На душе намного спокойнее, чем утром.

Свобода стоила того, чтобы пойти на сделку с неизвестным.

Очень хотелось есть. Пакет с продуктами остался в камере для случайных знакомых. Визитка Лены с обещанием эротического массажа лежала в сумке. Она посмотрела на волшебника от адвокатуры:

– Спасибо огромное, Марк Эдуардович! И передайте глубокую благодарность тому, кто стоит за вами. Но, что дальше?

Он протянул визитку.

– Дальше? Завтра встречаемся с вами в десять утра. Будем обговаривать все сложные моменты. Осипов Илья Климентьевич отказался решить дело миром. Будем убеждать, – мягкая улыбка на лице с бульдожьей челюстью, – общими усилиями.

Майя сделала шаг навстречу, заглянув в умные глаза.

– Можно я вас обниму?

Адвокат слегка растерялся.

Она, не дожидаясь ответа, обхватила руками плечи в дорогом стильном костюме. Губы коснулись щетинистого подбородка.

– Спасибо, что настояли! Порой я бываю упрямой себе во вред.

Он растерянно тёр ладонью лицо, защищая пробитую щель в беспристрастности невнятно прошептанными словами:

– Это лишнее, мне за всё заплатили…

Майя садилась в «Мазду», испытывая полный раздрай чувств. Хотелось ринуться обнять маму и в то же время ничего ей не говорить. Можно легко довести до инфаркта неконфликтного человека. Для интеллигентки в чёрт знает каком поколении, бунт дочери на глазах людей и заключение в полицейский участок станет шоком.

– Куда сейчас? – Алексей виновато смотрел на бывшую одноклассницу. – Прости, что не вмешался.

Она махнула рукой.

– Что ты мог сделать? Сесть рядом в соседнюю камеру?

– Так что будем делать сейчас? – замешкавшаяся у двери Лера, запрыгнула на пассажирское место рядом с водителем. – Можем завалиться в кафе, поешь по-человечески, и потом рванём в клуб!

– Что ты заладила в клуб, в клуб? Что мне там делать?

– Отметить удачное освобождение и расставание с козлом, чем не повод?

Майя нахмурилась.

– В кафе нельзя. Для мамы я вернулась работать в лагерь. Для гостей отравилась.

– Точно! Тогда остаётся поесть дома или в клубе.

– Домой тоже нельзя. Соседи донесут маме. Бдительные старушки всегда на посту.