– Она у нас, между прочим, холостячка, – шепнула Кристина. Шибаев вздрогнул, чертыхнулся мысленно – физиономистка! – Муж сбежал за границу, детей нет. Бьется с бизнесом… Господи, ну какой бизнес! Одно название. Я ей давно говорю: да продай ты его и иди мастером… Да куда угодно! А на бабки живи припеваючи. А она не хочет… Как Миша уехал… это муж, она сама не своя стала, дерганая, перепуганная. Миша всю бухгалтерию вел, счета оплачивал, а тут самой надо крутиться. На нее недавно наехал один, не вылазил от нас, все проверял, настырный такой, корчил из себя крутого. Слава богу, отстал.

– Да, бывает… – промямлил Шибаев.

– Готово! – объявила Кристина, сдергивая с него пелерину. – Красота! Нравится?

Из зеркала на Шибаева смотрел прилизанный пижон-отличник, странно блондинистый. Непривычно, но Алику понравится. Сразу стало видно, что футболка не того-с, под такую голову нужна непременно черная, с красивой готической надписью, неважно какой. Можно с крутым байком или тачкой. И толстая цепочка. Или несколько. И что-нибудь в ухе – серьга или заклепки.

– Спасибо, Кристина, – он провел по голове рукой, вспомнив «колючее» ощущение детства. – Нравится.

– Хотите кофе? – вдруг спросила Эмма.

– Кофе с меня, – сказал Шибаев. – И что-нибудь сладкое… Вашу помощницу можно попросить?

– Можно! – обрадовалась девчушка. – Я на рынок! – Она выхватила у Шибаева деньги и выскочила из зала.

– Ишь, торопыга! – сказала баба Аня. – Скучает тут с нами. И то, разве это работа для молодой девчонки?

– Интересно, а что она умеет? – отозвалась Кристина. – Пусть учится, а то так и будет всю жизнь с тряпкой.

– Леночка умненькая, – возразила Эмма и откашлялась. – Хорошо учится, хочет поступать на модельера. – Она снова взглянула на Шибаева.

– Модельера? – удивилась баба Аня. – Так в ней росту никакого, они ж все дылды, прости господи!

– Не моделька, а модельер, шить любит, – фыркнула Кристина, управляясь с Виталиком – кутая его в пелерину. – Мне юбку сшила, не супер, конечно, но очень даже ничего.

Вернулась давешняя девчушка с пакетами; выгрузила на стол; побежала в подсобку ставить чайник.

Они пили растворимый кофе и ели свежайшие булочки с маком и пирожки с вишнями. Болтали ни о чем. Шибаев видел, что Эмму попустило. Она оживленно поддерживала разговор, раскраснелась и охотно смеялась.

– Как вас зовут? – спросила вдруг баба Аня. – А то как харчиться, так запросто, а как спасибо сказать, так в кусты.

– Александр.

– Приходите и приводите вашего друга… Как его? Алика! Нам клиенты нужны, – сказала Кристина. – Эй, мне тоже оставьте! Полегче, девушки, не налегайте так.

Приятная дружеская обстановка…

…Лидия Владимировна Мороз, обнаруженная в утонувшем автомобиле, по заключению экспертизы была задушена, а не утонула, о чем говорили синяки на шее и сломанные шейные позвонки. Когда машина упала в затон, на пассажирском сиденье сидела уже мертвая женщина. Смерть наступила около часа ночи; никаких других повреждений на теле выявлено не было. Холодная вода затруднила определение точного времени гибели. Смерть наступила то ли в порту, то ли раньше. Скорее всего, раньше, так как машину на территории порта заметили бы. Убийца не хотел, чтобы его заметили. Он выскочил из машины, а она продолжала двигаться к краю пирса, пока не свалилась в воду и не затонула. Сцену затопления он вряд ли видел, так как спешил – ему нужно было немедленно покинуть территорию порта. Он не опасался, что женщина выплывет, и не пытался спасти ее – он знал, что она мертва. Убийца покинул порт пешком, через открытые ворота-арку, по-видимому, направился в сторону города. Там ему, скорее всего, пришлось остановить частника…